— Груз — на штативе? Вы говорили о поджоге…
Инспектор, исчерпав запас фактов, сделался задумчив, даже печален.
— На треноге мог быть установлен ствол огнемета, но я — случись мне решиться на такое — взял бы канистру бензина и действовал в одиночку.
— Да… все так сложно — угроза оружием, автомобиль, шланг… и самое меньшее три участника!
— Поэтому я и пришел, чтобы вы помогли мне разобраться. Пока я не могу составить достаточно связной версии, чтобы объяснить случившееся. Факты говорят о том, что три человека, хорошо подготовившись, проникли на кладбище специально, чтобы оказаться у могилы вашей дочери, протянули к могиле нечто вроде шланга, поставили штатив — явно, что не просто так поставили — и ЧТО-ТО сделали. То, что они делали, сопровождалось звуком — но не шумом пламени, хотя я не исключаю применение нагнетателя типа форсунки — и неравномерным свечением, хотя и это с натяжкой можно объяснить отражением света от ветвей, которые раскачивает ветер. Затем эти трое быстро и почти одновременно скрылись…
— Может, что-то спугнуло их?
— Возможно… но меня смущает одна деталь. — Инспектор поджал губы. — Сторож утверждает, что налетчик скрылся, услышав сигнал.
— Какой сигнал?
— Писк, нечто вроде зуммера. И звук этот раздался не снаружи, а прямо в служебном помещении. Чуть ли не из кармана налетчика.
Некоторое время оба — доктор и полицейский — молчали. Людвик понял, что этот неприметный дотошный инспектор ему симпатичен — не за проницательность, а за последовательность.
— Надеюсь, — осторожным тоном спросил Людвик, — этих подробностей нет в газете?
— Нет, — наконец-то на лице инспектора появилось подобие улыбки. — Поверьте, что газетные репортеры не относятся к числу наших любимцев, и мы давно научились сбивать их с толку. Но они пронырливые ребята и могут неделю-другую портить вам настроение… однако, я хотел бы вернуться к делу. Факты вам теперь известны, мои предположения о том, как могли развиваться события, тоже. Неизвестно главное — мотивы преступления. Какова цель?
— Не уверен, что смогу вам помочь, инспектор.
— Я тоже в этом не уверен. Для злой шутки или хулиганства действия преступников слишком сложны и четко скоординированы. Нельзя исключить обряд какой-нибудь секты… Подумайте, вспомните — не связано ли с могилой вашей дочери что-то примечательное, запоминающееся, особенное? Может быть, при ее жизни вы замечали, что она сблизилась с необычной религиозной общиной, — сатанистами, скажем?., не увлекалась ли она ведьмовством? Эти сектанты мстительны, а обряды у них такие, что нормальный человек на трезвую голову и нарочно не придумает.
