— Сколько ваша мама зарабатывает в год?
— Тысяч тридцать — тридцать пять, по-разному бывает. Но сейчас она мало работает, воспитывает дочку.
— Неплохо. Я вот — шофер профессора, временами ассистент. У меня тоже год на год не приходится…
— …но семьдесят косых мы имеем каждый год, — подытожил Аник. — Теперь я садовник и лаборант у шефа. Ставлю сто против одного, что лейб-садовник Его Величества имеет на карманные расходы меньше моего. И работа вполне законная. Зимой — оранжерея, летом — сад. Природа!
— То же самое и я, — согласно кивнул Клейн. — Как механик, я нигде столько не получу.
— Поня-атно, — протянула Марсель, хотя в глубине души сомнения ее не оставляли. А с другой стороны — профессору даже не надо добиваться Нобелевской премии, чтобы его ассистенты как сыр в масле катались и служили не за страх, а за совесть. Достаточно продавать заряды богатым людям, их детям… но это позор! Был кто-то, тоже монопольный торговец спасением, — кто же?..
Марсель нахмурилась, вспоминая — ну, как его?..
Петер Чемберлен! Изобретатель акушерских щипцов и его грязная семья! Это о них говорилось — «На семействе Чемберленов лежит пятно, что оно так долго скрывало от общества одно из полезнейших изобретений, руководствуясь презренным своекорыстием».
Платил или не платил отец Ваалю? Она не знает…
Но профессор не сказал, зачем поднял ее из гроба.
Из научного интереса? Он радовался, что ему удалось. Из добрых чувств? Но мог бы и другим помочь, если он так добр.
Как бы то ни было — Клейн и Аник вряд ли что еще скажут. Они и не могут знать всего. И конечно, существуют тайны, в которые не полагается посвящать ее, Марсель.
«Я обязательно узнаю все, что смогу. Это важно для меня… пойти к нему в помощники? А почему бы нет? Можно жить где-нибудь в Гольдарте и ездить сюда. Садовник, шофер — ясно, должности для отвода глаз, а я буду… горничной, да кем угодно, кроме любовницы».
— Хорошая работа, — закинула она удочку, — я бы не отказалась.
— Пожалуй, я бы тоже не стал возражать, если бы вы, Марсель, украсили своим присутствием особняк шефа, — промурлыкал Аник.
— …но лучше поговорить об этом с владельцем особняка, — как бы извиняясь, что не полномочен в таком вопросе, улыбнулся Клейн.
«Конь» обогнул вокзал и устремился к новостройкам Киркэнка.
— Скажи, наездник, мне — куда «Коня» ты гонишь? — без особого любопытства поинтересовался Клейн. — Куда влечет тебя, признайся мне не ложно.
— Клянусь тебе, на север еду я, — на тот же лад ответил Аник. — Хочу обедать нынче в Хоннавере.
