После армии я устроилась работать сразу в три места, что тоже было не самым лучшим решением: большая часть заработанного уходила на налоги. Я нанялась в охранную фирму, вечерами разносила газеты и рекламные листки, а еще подрабатывала уборщицей на стройке. Поделиться своими планами с дядей я решилась не скоро. Возможно, в глубине души он меня понимал, но вслух все время повторял, что я совершенно напрасно уехала так далеко от дома и живу среди чужих людей. Но что мне светило в родных краях? Возможно, он мечтал, чтобы я вышла замуж за парня из ближайшей деревни и заделалась обычной фермерской женой, хотя прекрасно понимал, что сама я стремлюсь вовсе не к такому будущему.
Мне редко удавалось выбраться домой, и вот однажды дядя Яри позвонил и решительно сообщил, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Но дяде не понравилось в столице. Он тщательно подготовился к визиту: на нем были новые джинсы, за которыми он ездил аж в Куопио, он постригся в приходской парикмахерской и тщательно вымылся дегтярным мылом, которое, на мой взгляд, пахло гораздо лучше, чем дорогой современный парфюм.
Заметив мой измотанный вид, дядя очень расстроился. На этот вечер я поменялось сменой с другим охранником, но на следующее утро мне все равно надо было рано вставать и разносить печатную продукцию. Дядя изумился, узнав обо всех моих работах.
— Неужели в столице так дорого жить, что человек без семьи и детей вынужден горбатиться в трех местах сразу?
Пришло время рассказать дяде о моих планах. Я знала, что он придет в ужас, услышав, что я собираюсь уехать от него так далеко. Он долго молчал, потом встал и принялся шагать по комнате, как загнанная в клетку рысь.
— На твое имя в банке лежит вклад, — произнес он наконец. — Пятьдесят тысяч марок. Его сделала бабушка, мать твоего отца. Она назначила меня распорядителем вклада и велела оберегать от нечистых на руку ухажеров, чтобы с тобой не случилось того же, что с твоей матерью…
Дядя замолчал. Он и так затронул тему, которую в нашей семье было не принято обсуждать.
А у меня даже голова закружилась от его слов. Пятьдесят тысяч марок, и они мои! На такую сумму можно не только поехать учиться, но и позволить себе многое другое, например купить машину или совершить кругосветное путешествие. Дядя Яри рассказал, что бабушка положила деньги в банк на том условии, что без его разрешения я могу их снять не ранее, чем мне исполнится двадцать четыре года. В итоге дядя смирился с моими планами, и я отправилась в Нью-Йорк. У меня была одна задача: окончить Академию с наилучшими оценками. Она была похожа на армию: та же строгая дисциплина, тяжелые физические нагрузки и казарменная жизнь в обществе парней, приехавших с разных концов света. Учеба выковала из меня жесткого и крепкого человека, но внутри я осталась все той же простой сельской девчонкой.
