Мила скормила щенку все овсяное печенье, которое нашла на обеденном столе Львиного зева. Она вдруг подумала, что понятия не имеет, что еще едят драконовые псы, а значит, обязательно нужно будет еще раз наведаться к Ориону. А заодно и поблагодарить. К тому же ей было важно узнать, как Ригель отнеслась к тому, что у нее забрали детеныша — а Мила ни на секунду не сомневалась, что это щенок Ригель. Он был такой маленький, что про себя Мила называла его детенышем, хотя ему было уже четыре месяца — именно столько прошло с тех пор, как он вылупился из янтарного яйца.
Вернувшись вместе со щенком в гостиную, после того как он, не моргнув глазом, уплел маленькую корзинку овсяного печенья, Мила водрузила своего питомца на кресло и опустилась на корточки рядом.
— И все-таки, — задумчиво произнесла она, почесывая щенка за мохнатым ухом, — как же мне тебя назвать?
Щенок с довольным видом лег на бок, а потом вдруг игриво перекатился на спину, вывалив язык и лениво раскинув лапки. Вероятно, это указывало на то, что он сыт и теперь намерен поваляться и побездельничать.
Мила засмеялась уморительному виду щенка, тут же одернула себя, прикрыв рот рукой, но щенок, похоже, настолько обленился от сытости, что на ее смех даже не обратил внимания: он довольно щурил янтарные глаза, словно собирался вздремнуть.
— Ясно, — с улыбкой сказала Мила. — Я тебя назову Шалопай. Нравится?
Щенок заелозил драконьим хвостом по обивке кресла, не меняя положения тела, и впервые негромко тявкнул.
— Значит, согласен! — радостно воскликнула Мила и объявила: — Так и запишем: драконий пес по кличке Шалопай.
Когда она ложилась спать этим вечером, в ее ногах, поверх одеяла, уютно устроился маленький драконий щенок.
Львиный зев больше не казался Миле таким покинутым.
Глава 12
Бледо и серая тень
В первый день после каникул Мила проснулась от возмущенных возгласов своих соседок по комнате. Открывать глаза и просыпаться окончательно ужасно не хотелось, поэтому она продолжала лежать и предаваться сладкой дреме. Но негодующие голоса девочек донеслись до нее даже сквозь пелену сна.
— Ну хоть кто-то может объяснить мне, куда могли подеваться мои тапочки?! — требовательным тоном взывала к окружающим Кристина. — Кому они вообще могли понадобиться?
— Не только твои! Мои тоже пропали! — раздался странно приглушенный, будто доносящийся из подвала, голос Анжелы. И тут же прозвучал уже нормально, но при этом разочарованно: — Под кроватью нет.
