С этими словами он указал на один из ящиков, где на бирке было выгравировано: «Ф. Квит».
— А ты уверен, что это родословная Бледо? — засомневалась Мила. — Мало ли в Таврике и на близлежащих территориях было Квитов?
— Хм, давай посмотрим, — сказал Ромка и без колебаний направился к ящику.
Потянув за ручку, он открыл ящик и вытащил лежащий на самом верху свиток.
— Ромка, я не уверена, что это можно делать, — нахмурилась Мила, с сомнением косясь в ту сторону, откуда доносились звуки новогодних мелодий.
— Прокомпостировали, — беспечно отмахнулся от нее Ромка. — Уже читаю. И, между прочим, я был прав — это родословная Бледо. Смотри сюда.
Он протянул Миле свиток и ткнул указательным пальцем в самые нижние строки.
— Читай.
Мила взяла свиток в руки и послушно прочла:
«Бледо Квит, сын Тераса Квита… 1992—…».
Она подняла глаза чуть выше и прочла предпоследнюю строчку в списке:
«Терас Квит, сын Ригора Квита… 1969–1992…».
— Ничего себе! — ошеломленно прошептал Ромка. — Отец Бледо умер в тот год, когда Бледо родился. — Он озадаченно покачал головой, не в силах справиться с изумлением, и повторил: — Ничего себе…
Мила пробежалась взглядом по строчкам. Она тоже была озадачена, но по другой причине.
— Ромка, у меня такое чувство, что я знаю это имя. — Она указала пальцем на строчку с именем отца Бледо. — Терас Квит… Я это где-то слышала… Или… Нет, не помню. Но имя мне точно знакомо.
Ромка пожал плечами.
— Не знаю. Мне не знакомо. Может быть, ты просто слышала, как кто-то говорил об отце Бледо?
— Говорил об отце? — машинально повторила Мила и с сомнением покачала головой. — Нет, тут что-то другое… Хотя… Может, ты и прав.
Она вернула Ромке свиток.
— Положи лучше обратно. Если Акулина увидит, что мы тут роемся, она превратит нас в мебель. Она это любит — людей в мебель превращать.
— Так я тебе и поверил, — усмехнулся Ромка, но все же вернул свиток в ящик.
Миле уже показалось, что он собирается ящик закрыть, как Лапшин вдруг вытянул оттуда какой-то бесформенный клочок темно-желтого пергамента.
— О, а это что такое? — с интересом уставившись в пергамент, пробормотал Ромка. — Адрес какой-то… — Игнорируя многозначительные возмущенные вздохи Милы, он прочел: — «Обратиться к господину Эшу Мезарефу, улица Угрюмых Непостояльцев, дом четыре, квартира одиннадцать».
— Ромка! — сердито шикнула на него Мила, начиная терять терпение. — Верни это в ящик и закрой его наконец!
— Ой, ну ладно, ладно, — недовольно проворчал Лапшин, но, к огромному удовольствию Милы, бросил клочок желтого пергамента поверх свитков и демонстративно закрыл ящик. Повернувшись к Миле, он разочарованно заявил: — Ты сейчас ведешь себя точно как Белка. И знаешь что?
