— Да, компания была бы та еще, — без улыбки согласилась Мила и добавила: — Только он не мертв.
— Конечно, он мертв! — запротестовал Ромка.
— А я тебе говорю, что он не умер, — пробурчала Мила.
— Почему ты так уверена? — спросил Ромка.
— Я просто знаю, — упрямилась Мила. — Знаю — и все.
Ромка прокашлялся.
— На секундочку: он попал под камнепад в пещерах Долины Забвения, так?
— Так, — кивнула Мила.
— А Белый Единорог сказал, что с его возвращением злу в Долине больше места нет, так?
— Так, — снова кивнула Мила.
— Тебе этого мало?! — округлив глаза, уставился на нее возмущенный Ромка.
— Мне, — ответила Мила, — было бы вполне достаточно. Но этого явно мало, чтобы убить Многолика. Он выжил в огне. Он может превратиться в любое животное, хоть обычное, хоть волшебное. Возвращение Белого Единорога просто изгнало Многолика из Долины. Я не знаю, где он теперь, не знаю, что с ним теперь, не имею ни малейшего представления, что он теперь такое, но точно знаю — он жив! Тебе мало?!
Ромка смотрел на Милу выпученными глазами — только что рот забыл открыть. Мила сглотнула подступивший к горлу комок — она и сама не заметила, как повысила голос. Оставалось только ждать, когда Ромка нахмурится, всем своим видом демонстрируя обиду. Но Ромка только твердо кивнул и ровным голосом ответил:
— Мне — достаточно. Пойдем, а то на урок опоздаем.
* * *
Весь день Мила сильно переживала из-за того, что повысила на Ромку голос. Из замка они вышли вместе, но напряженное молчание явно свидетельствовало о том, что предстоит объяснение, хотя Ромка и делал вид, что все в порядке.
— По идее, ты должен был на меня обидеться, — осторожно сказала Мила, когда они спустились с Думгротского холма.
— С какой стати? — невозмутимо поинтересовался Ромка.
— Ну как… Я же там, в башне, наорала на тебя. Неприятно ведь, когда на тебя орут.
Ромка вдруг тяжело вздохнул.
— Ты всегда считала меня непроходимым тупицей или только в последнее время так считаешь? Думаешь, я вообще ничего не понимаю?
Мила нахмурилась.
— Ты о чем?
Ромка наконец соизволил повернуть к ней лицо и, глядя прямо в глаза, спросил:
— Это и есть твой страх, да?
У Милы от неожиданности свело все внутри.
— Мой страх? — переспросила она.
Ромка коротко кивнул.
— Твой страх — это Многолик?
Мила опустила глаза, чтобы Ромка ненароком не прочел в них лишнее, и принялась глубоко дышать, чтобы успокоиться. Ромка воспринял ее молчание как утвердительный ответ на его вопрос.
— Это очевидно. Ты ведь ни в какую не хочешь признать, что он умер… А значит, ты его боишься.
