Дрожь пробирала до костей.
Ангел зажигала свечи у металлического жертвенника. Ее движения медленны, прекрасны, грациозны.
— Почему ты не веришь в ангелов? — спросила она.
— О, я верю, — вздохнул Ларкин. — И не только сейчас, я и раньше верил. Есть у меня друг, Клугган, сержант. Увлекается военной историей. И он говорил, что во время битвы при Сароло на рассвете пришли ангелы и вдохновили имперские войска на победу.
— И ты думаешь, это было просто видение? Массовая галлюцинация из-за страха и усталости?
— Мне ли судить? — откликнулся Ларкин, а ангел тем временем зажгла последнюю свечу и затушила лучину. — Я сумасшедший. Видения и призраки являются мне каждый день. Большая часть — просто порождения моего ненормального разума. Я не могу сказать, что правда, а что — нет.
— Твое мнение не хуже любого другого. Так как ты думаешь, видели ли солдаты ангелов при Сароло?
— Я…
— Просто скажи, что думаешь.
— Думаю, да.
— И что это были за ангелы?
— Проявление силы Императора, пришедшего ободрить своих воинов.
— Так ты считаешь?
— Я бы хотел в это верить.
— А что же еще это может быть?
— Групповое помешательство! Колдовство псайкеров! Сказки, выдуманные теми, кто выжил в бою! Как ты и сказала, массовые галлюцинации.
— Даже если это и так, разве это настолько важно? Видели ли солдаты ангелов, или им просто почудилось — но это вдохновило их на победу при Сароло. Если ангел вовсе не ангел, а просто вдохновляющий образ, разве это делает его менее ценным?
Ларкин мотнул головой и улыбнулся:
— Зачем я тебя вообще слушаю? Видение, спрашивающее меня о видениях!
Она взяла его за руки. Ощущение было настолько необычным, что гвардеец вздрогнул, но в ее прикосновении было что-то неуловимо спокойное, приятное. Тепло разливалось по его пальцам, рукам, добиралось до сердца.
Он снова вздохнул, теперь глубже, и посмотрел в ее лицо, скрытое тенью.
— Так я существую, Лайн Ларкин?
— Я бы сказал, да. Но… ведь я же чокнутый.
Они вместе рассмеялись, все еще держась за руки. Его грубые грязные пальцы сжаты в ее мягких белых ладонях. Они смеялись, глядя друг на друга. Его хриплый хохот сплетался с ее тихим, мелодичным смехом.
— Почему ты бросил своих друзей? — спросила она.
Он вздрогнул и отдернул руки, отстраняясь от нее.
— Не говори об этом.
— Ларкин… почему ты так поступил?
— Не спрашивай об этом! Не спрашивай!
— Ты отрицаешь это?
Поскользнувшись на обломках, он врезался в колонну и развернулся к ангелу, яростно глядя на нее. Перед глазами все дрожало, расплывалось, мерцало. Она казалась совсем далеко, а потом вдруг становилась огромной, нависала над ним. Спазмы выворачивали наизнанку.
