А в Австралии было несколько биологических видов, которые восприняли это изобилие как подарок судьбы.
Да, мухи. И вся их родня. Они тоже пришли в восторг, размножились и заполонили все. А местное птичье население только клювами щелкало – ну не съесть им столько, хоть так расплодись, хоть сяк.
Надо сказать, явление сие сильно повлияло на австралийскую культуру. Знаменитая шляпа с кусочками пробки на веревочках по окружности полей – это такое антимушиное средство, позволяющее дышать и видеть вне дома. Дома же, особенно в сельской местности, предпочитали затягивать сеткой целиком – вместе с верандой. В садовых и рудничных городках местные законы запрещали есть на улице – нечего кого попало приманивать, да еще и дизентерию разводить. В общем, бедствие.
И продолжалось это бедствие до середины двадцатого века, потихоньку возрастая в масштабах.
А в 1951 году на австралийскую землю ступил покинувший Венгрию по причине некоторых разногласий с коммунизмом энтомолог Гергей Борнемисса. Дисбаланс в местном животном мире, впрочем, можно было заметить, и не будучи энтомологом. Мушиные рои наблюдались невооруженным глазом (а лучше вооруженным, потому что муха в глазу – удовольствие небольшое), а питательная среда тоже была дана в ощущениях всякому, кто просто ехал мимо пастбища на автомобиле, обо всем прочем не говоря.
Борнемисса удивился – как так? И потратил еще шесть лет на то, чтобы потихоньку, в неслужебное время, разобраться – везде ли в Австралии это так, а если да, то чего в цепочке не хватает.
И в пятьдесят седьмом пришел к начальству с проектом. Ввезти в Австралию навозных жуков.
Начальство сказало – да кого хочешь, лишь бы помогло.
И Борнемисса пошел по миру за навозными жуками. Ему нужно было, чтобы жуки, во-первых, потребляли именно то, что есть, а во-вторых – прижились в сумасшедшем местном климате. Выделил. Нашел. Завез. Размножил. Один вид, другой, третий. Программа шла с шестьдесят седьмого года. В восемьдесят пятом вышла на самоподдержание в масштабах страны. Правда, фермеры до сих пор охотно покупают навозных жуков – они землю очень уж хорошо удобряют и аэрируют, их много не бывает. А к тому, что странный этот метод работает, за полвека все давно привыкли и не понимают, как люди раньше жили.
К двухтысячному году количество навозных мух в Австралии упало на порядок. И продолжает падать. Разница между положением вещей на начало девяностых и нынешним – дана в ощущениях. Плотными непродыхательными роями теперь перемещается только саранча. До нее у энтомологов пока руки не доходят.
