– Вот это больше похоже на то, что я хочу от тебя услышать, Майкл. Почему ты не мог рассказать мне все это раньше? Почему, чтобы узнать что-то, я прежде должен тебя как следует разозлить?
Требилкок не ответил.
– До каких пределов мы можем давить на Хсунга?
– У него есть приказ идти на соглашение, но приказ этот имеет массу оговорок вроде: «если», «при условии» и «но». Особенно давить на него не стоит. Он всего лишь проконсул и не может вторгнуться в Кавелин без одобрения Куо.
– А это значит, что он способен причинять нам неприятности, если не станет пользоваться собственными войсками. Я прав?
– Совершенно верно.
– Похоже, что твой друг посылает нам сигнал: «Оставьте нас в покое, и мы оставим в покое вас».
– Можно посмотреть на это и так.
– А ты продолжаешь провоцировать на действие повстанцев Тройеса.
– Ничего подобного. Я всего лишь поддерживаю контакты. Эти люди ещё могут нам понадобиться. Они снабжают меня информацией, поскольку надеются на нашу поддержку. Они засылают для меня агентуру. Все остальное повстанцы делают на свой страх и риск.
Рагнарсону показалось, что голос Требилкока слегка дрожит. Это – не злость, подумал он, Майкл продолжает что-то скрывать.
Браги решил сменить тему и спросил:
– Что можешь сказать о Мгле?
Требилкок почувствовал, что король спросил о бывшей принцессе вовсе не из праздного любопытства.
– Ничего особенного, – ответил он. – Все, что сейчас происходит, творится в той или иной форме со времени её появления здесь. В Шинсане всегда находятся клики, которые хотели бы видеть её на троне в качестве формального правителя.
– Хотеть и получить – не совсем одно и то же. Она согласится лишь на полную императорскую власть. А что ты думаешь о нашем чародее? Не кажется ли тебе, что он ведет себя несколько странно?
– А когда он ведет себя не странно? – ответил вопросом на вопрос Требилкок.
– На сей раз странности как-то выпадают из его характера. Сердито кривится. Запугивает, словно хочет сказать, что если ты не заткнешься, то он выльет на тебя ушат несчастий, с которыми ты будешь разбираться всю оставшуюся жизнь.
– Вам следует прямо его спросить об этом. Мне кажется, что между ним и Мглой что-то происходит.
– Я с ним говорил. Ему нечего мне сказать.
Майкл в ответ лишь пожал плечами.
– Есть основания полагать, что это вовсе не политическая проблема. В такие игры Вартлоккур не играет. Здесь явно что-то личное. А у него все личное сводится к Непанте – величайшей страсти его жизни.
