Да, в его отношениях с женой появилась трещина, которая с каждым днем становится все шире. И Ширили, кстати, стала самым последним и наиболее ярким проявлением этой трещины.
Почему их отношения стали развиваться по нисходящей? Ведь все было так хорошо, когда они впервые встретились во время войны.
Нет, сказал он себе. У тебя оставались сомнения, когда ты направлял ей предложение. У тебя были не только сомнения, но и подозрения. И не имеет значения то, что ты не был в них до конца уверен. Она очень устраивала тебя, когда ты находился в изгнании и был уязвим.
Но она же делала все, чтобы ему было хорошо. Разве не так?
Возможно, что Ингер испытывала по отношению к нему смешанные чувства.
Он не мог избавиться от ощущения, что с каждым днем что-то теряет. В его жизни должно быть что-то еще, гораздо более весомое. Сможет ли Ширили подарить ему это что-то? Скорее всего нет. Ее самым лучшим даром может лишь стать последняя для него иллюзия молодости.
Долго эта иллюзия продлится не может, ведь он в два раза старше девушки и уже начал спуск с холма. Мне её не удержать. О боги! Как полон он был жизни в ту ночь. Ингер ни разу не дала ему то, что он получил тогда от малышки. Так же, как и Элана, с которой он провел столько лет, которую он любил и продолжает любить до сих пор. Фиана… Да, в той была изюминка.
Интересно, думал он, насколько все эти отношения зависят от эмоций и насколько от потребности плоти?
– Проклятие! – проворчал он. Над этим вопросом можно размышлять до конца дней, но ответа так и не найти. Эмоциональная сторона в некоторых своих проявлениях была для него более или менее ясной, что же касается влечения плоти… Неужели здесь все сводится к тому, что у одной совокупляющейся парочки физические потребности сочетаются лучше, чем у другой?
– О боги, – пробормотал он. – Я начинаю рассуждать совершенно в духе Пратаксиса. Может быть, поэтому тот так и не женился? Может быть, это потому, что он без конца все препарирует?
Скрипнула кровать. Браги не обернулся. Ингер начала массировать его плечи.
– В чем дело? – спросила она.
Браги смотрел на город. Утренняя мгла начинала рассеиваться, но над Форгребергом повис туман. Ранние птицы приступили к своим делам. Рагнарсон с интересом наблюдал за тем, как пара черных дроздов гоняет ворону, которая всего-навсего занималась своими вороньими делами. Вот так же и со мной, подумал он. Но в отличие от вороны меня гоняет целая стая, половина которой невидима.
