Домна сначала перестала изображать стыдливость. А чего стыдится уважаемой свободной женщине перед сопливым новоявленным господским холопом? Потом вообще начала похрапывать. Парень, дорвавшийся до тёплой воды после отсидки в подземелье, немедленно воспользовался остатками. И пока обсыхал -- полотенец же для него нет -- как-то случайно, как-то прилёг на краешек, как-то задремал... Во сне как-то закатился под одеяло, под одеялом -- под горячий бок Домны...
-- А я не понял спросонок. А она меня на себя затащила. Затащила! Вот те крест! Силой! А я чё? Да я же против неё... Да вы гляньте -- какая она здоровая. А я ни чё. Она сама всё! И своей рукой запихнула. Всё -- сама! А я сплю - ничего не понимаю. Господине! Не виноват я, она сама меня затащила! Господине! Прости Христа ради! Не буду я больше! И не подойду к коровище этой! Смил-у-уйся!
Библейская классика -- дочери праотца Ноя напоили батюшку виноградным вином до бесчувствия и совокупились с ним, дабы понести от него и приумножить народы земные. Ибо род людской сильно приуменьшился в ходе нештатной ситуации при эксплуатации божественной канализации. "Всемирный потоп" - называется. У сантехника -- приступ раздражения, у выживших -- приступ размножения. Ни сам акт кровосмешения, ни факт достижения предполагаемых девушками результатов в части "приумножения" -- сомнений не вызывает. Но уже несколько тысячелетий богословы всего мира спорят: можно ли провести неоднократную дефлорацию, будучи в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения, или девушки были, всё-таки, не девушками.
Здесь ни вина, ни потопа -- просто плотно поели с голодухи.
Парня голым поставили на колени. Очень удачно его Ивашка держит -- можно горло перерезать и кровь в бадейку из-под воды слить. Грязи не будет. А парень боится меня страшно: я у него на глазах брата зарезал. Так, мимоходом. Потом его собственный отец сыночка на плаху отправил. Я что-то такое непонятное сказал, и его батя меня рубить кинулся. И сам откинулся. А юноше вместо плахи -- снова погреб. Только поел нормально, помылся и снова... у этого же под ножом. Одно слово -- "малолеток плешивый убивающий". С шашечкой. "Такси смерти".
Парень лепечет, плачет, умоляет, а Домна лежит неподвижно. Абсолютно голая, только лицо локтем прикрыто. Как раньше у Марьяшки было. Только здесь ничего нигде не брито. Кудри торчат. С проседью. А ей же едва за тридцать. Большая женщина. Эх, был бы я в своём прежнем теле, а не в этом... маломерно-плоскодонном... Да и то... Нет, не люблю я фламандцев. Даже Кустодиев для меня -- чересчур. Я как-то к арийской классике тяготею. Не к немецкой со всякими девами-воинами -- у них явно гормональный баланс сбит. Как у гедеэровских пловчих. Я арийскую индийскую классику предпочитаю. Чтоб всё было и выпирало. Но без фанатизма. Загляделся я, задумался...
