-- Ты меня ещё учить будешь! Как на баб лазить! На тебя ещё уд дрочили, а я уже сам...
-- Что сам? Дрочил?
Вот тут он уже и за саблю схватился. И выхватил сгоряча. Стоим друг против друга. Он - с клинком, я - с пустыми руками. Дурак ломит пока не треснет. Что-нибудь у кого-нибудь. Умный останавливается первым. А я - умный? Мне что, обязательно быть умным в атмосфере всеобщей вятшести и гонористости?
-- Я молотобойца без всякой сабли завалил. Вот он лежит. Главного волхва голядского -- вообще связанным у столба стоял. А ты на меня с железкой. На меня. Ты ж мне присягал, клятву давал. А как господину твоему в смертный бой идти, так ты у давалки спрятался. Ты как в другой раз испугаешься -- в нужник беги. При поносе - укоризны нет.
Как он взвился. Аж дрожит весь. И сабля в руке дрожит. Это тебе не молот, у которого замах -- можно в магазин сбегать и вернуться. Это ударит быстро и наискосок. Сбоку негромко прозвучало:
-- Кхе.
-- Тебе чего, Ноготок?
-- Вы бы подвинулись, кузнеца тащить неудобно.
-- Ладно. Чарджи, хочешь служить -- служи, не хочешь -- уходи. А господскую жизнь да свою честь на бабскую потаёнку менять... Дождёшься, что тебя как кузнеца -- под кнут подвесят. Пошли мужики.
...
У ворот в усадьбу, чуть сбоку, вкопаны два столба. Сверху перекладина. Конструкция используется обычно при разгрузочно-погрузочных работах. Про аналогичное изделие в русских народных песнях поётся:
" - Да и чем же ты меня, православный царь, припожалуешь?
- Припожалую я тебя, шельма-разбойничек,
Что ни лучшими хоромами высокими,
Что ни теми ли столбами с перекладиной"
Ласковые слова царя-батюшки. Конкретно, Алексея Михайловича Тишайшего к народному герою Степану Разину.
Как обычно в фольклоре -- кое-что -- "таки-да". Разина -- казнили. Правда, четвертовали, а не повесили. А перед этим его несколько дней пытали. Причём все технические участники пыток были очень скоро лишены возможности осветить сказанное Степаном в своих мемуарах. Из-за потери головы, например. А фокус с протоколами допросов до сих пор отгадать не могут. Восстание, конечно, было народное. Но в первоисточнике - "кризис верхов". Боярский заговор. Как было почти во всех народных восстаниях. У Спартака, например, был заговор Каталины.
На этой "Святой Руси" людей ещё не вешают. Забивают, жгут, топят. Рубят, режут и колют. Живьём в землю закапывают. Деревьями пополам рвут. Но виселиц вдоль дорог или на плотах, как на Волге после Пугачева, ещё нет. Наверное, верёвки дороги. А вот подвесить болезного для порки -- на это верёвки есть. В определённом смысле -- лучше на перекладине, чем у столба. Древнегреческая техника наказания плетью как раз этот вариант и предусматривает. Иначе концами плети по груди наказуемого не попасть. Но есть тонкости. Нужно зафиксировать ноги объекта. И нужен мастер -- створ таких ворот ограничивает кнутобойца в выборе позиции. При ударе по спине подвешенного за руки на столбе преступника, тело кнута вырывает полосы плоти "подобно вырезанию ремня из тела жертвы мало не до кости". Кто забыл -- это штатная технология при исполнении наказания по множеству поводов. Например, за накопление мусора возле двора или за работу в выходные дни.
