Теперь мичману предстояло в одиночку с чемоданом, набитым золотом, добраться до «Иртыша». Транспорт тем временем уже покинул Суэцкий канал и направился в Джибути. Граф пустился вдогонку за своим ушедшим судном. Но к моменту его прибытия в Джибути «Иртыша» там не было. Он ушёл в Сайгон. На попутном французском пароходе мичман с «золотым чемоданом» в руках и револьвером в кармане пересёк Индийский океан. В Сайгоне Граф узнал, что «Иртыш» на Мадагаскаре, в бухте Носси-бэ.
Почти четыре недели мичман Граф догонял свой транспорт, который к моменту его прибытия на Мадагаскар уже ушёл оттуда и перешёл в бухту Камрань, что в Юго-Восточной Азии. Всё это время он не спускал глаз с заветного чемодана. Только в Камрани мичман наконец-то догнал своё судно. Он воспоминает: «С великой радостью взял я чемодан и отправился на корабль. Через несколько минут я был дома».
Одиссея мичмана Графа сразу же по его прибытии в Камрань стала широко известна на всей эскадре. Так, командир крейсера «Аврора», капитан 1-го ранга Е.Р. Егорьев вёл дневниковые записи о походе 2-й Тихоокеанской эскадры. Вот что он занёс в тетрадь 27 февраля 1905 года: «Скудные телеграфные известия о событиях внутри России, а также с театра военных действий, достигающие нас, неизменно носят печальный характер… Начинаем думать, что Владивосток может быть отрезан; тогда наша дальнейшая цель становится необъяснимой. Флот без базы — до сих пор неслыханное предприятие. Два дня тому назад пришёл «Иртыш», наш угольный транспорт. Из Либавы вышел в двадцатых числах декабря; почты не привёз. В Порт-Саиде денег для своей надобности не принял, из Либавы, как все россияне, вышел без копейки денег, но с кредитивом. В Джибути хотел ждать прихода 3-й эскадры. Ревизор (мичман Граф. — В.Ш.) отправился в Порт-Саид за деньгами; в это время «Иртышу» было приказано немедленно уйти в Носси-Бэ, а ревизор с деньгами получил приказание поехать в Сайгон, где должен ожидать нас. Интересное путешествие solo с большим мешком золота».
Такова в общих чертах история происхождения золота на борту транспорта «Иртыш». Но почему после прибытия мичмана Графа доставленное им золото не было распределено по кораблям эскадры, для чего, собственно говоря, оно и предназначалось? Ответа на этот вопрос у нас нет да и вряд ли уже будет. Можно лишь предположить, что к моменту прибытия Графа эскадра собиралась сниматься с якоря, чтобы идти на прорыв во Владивосток. В данной ситуации ни командующему эскадрой, ни командирам кораблей было не до привезённого «расходного золота». На оставшемся отрезке пути никаких заходов в порты более не предусматривалось, а значит, и тратить деньги командам было просто не на что. Зато ожидалось генеральное сражение, к которому все и готовились. Думается, что вопрос о золоте вице-адмирал Рожественский просто отложил до прибытия во Владивосток. То, что он оставил золото на «Иртыше», можно объяснить тем, что командующий не мог знать, как сложится предстоящее сражение и где золото будет в большей безопасности. Не заморачивая себе головы, он приказал оставить золото там, где оно было в тот момент. Думаю, что Рожественский меньше всего думал о золоте для карманных расходов личного состава эскадры… На кону в те дни была судьба самой эскадры, а вместе с ней судьба всей войны и мирового престижа России!
