Уэстхауз утверждает, что дорога домой займет около недели с момента, когда кончатся ракеты. Значит, у меня на сбор материала не более десяти дней.
Я сказал об этом командиру во время ленча на двоих в офицерской кают-компании. Все остальные в это время готовились к переходу в рабочий режим. Я так понял, что у него в каждом патруле возникают проблемы, связанные с акклиматизацией новичков.
– Запомни одно. Какие бы они ни были с виду похожими – они все совершенно разные. Если подвести итог, единственное, чем они похожи, так это тем, что стоят на задних ногах. К каждому приходится искать свой подход. С каждым нужно вести себя по-разному.
– Я понимаю. С твоей точки зрения…
– И я, и ты, мы оба искалечены своей работой. На основании чего они могут составить мнение о тебе? Мусор в новостях по головизору. Ты должен разрушить этот имидж.
Я киваю. Более злобный и сварливый народ на свет не рождался. Я готов понять, почему они собачатся, но мне это не по нраву, и я не хочу смешиваться с ними в одну кучу.
– Похоже, что моя единственная надежда – долгий патруль.
Старик молчит. Вместо него говорит его лицо. Он готов вернуться домой хоть сейчас.
Клаймер, по моему убеждению, – самый примитивный из наших военных кораблей. Дешевый, быстро строится, хорошее соотношение цена – эффективность, если верить статистике боевых действий. Поставив на одну чашу весов эту статистику, а на другую – реальную жизнь на клаймере, я пришел к убеждению, что в штабе клаймеры считают расходным материалом – как ракеты, что у них на вооружении.
Мы готовы. Со вчерашнего дня напряжение нарастает. Топчемся на стартовой планке. От полета глубоко в зоне патруля ощущение такое, будто по нервам трут наждачной бумагой. Приближается кульминация. Может быть, меньше часа осталось до дела и до смерти.
Как главный корабль, пусть и не флагман эскадры, мы отделяемся первыми. На флоте Танниана это традиция. Небольшие привилегии для испытанных бойцов. Но чего стоит право первого старта в марафонском забеге?
Момент максимального напряжения заканчивается совершенно неожиданно – мы получаем запечатанные приказы. Корабль-носитель собирается выйти из гипера. А мы перейдем в рабочий режим.
Лицо выходящего из каюты Старика напряжено и бледно. Верхняя губа вздернулась вправо в легкой усмешке. Он подзывает Уэстхауза, старпома, двух младших офицеров из операционного отсека и меня.
– Дело такое, – шепчет он, – что мы долго тут проторчим. От маяка к маяку. Наблюдательный патруль. Мистер Уэстхауз, мы стартуем от девятнадцатого маяка. Данные о маршруте я вам передам, как только просмотрю.
