Не мешает ли кошачья шерсть работе системы подачи кислорода? Кошка – штука небольшая, но для ее перевоза с Ханаана на Тервин, а потом на корабль нужен был целый заговор.
– Я вижу, ты прощен.
Это голос командира, беспрецедентно спокойный и бесцветный. Обернувшись, я вижу, что он балансирует на брусьях подобно паукообразной обезьяне. Кепка сдвинута на затылок, из-под нее соломой торчат волосы. Теперь, здесь, без чужих, он выглядит моложе и счастливее. Его улыбка нежна, почти женственна, в глазах – веселые искры.
– Ты о чем?
– Чтобы ты смог взять свои дополнительные десять килограммов, пришлось пожертвовать некоторыми вещами Фреда. Ему придется обойтись без сластей.
Он взмахнул рукой. Удивительно, что я до сих пор не обратил внимания, какие у него длинные и изящные пальцы. Пальцы пианиста. Художника. Ничего общего с жирными сардельками профессионального воина.
– Ничего страшного. Фред способен на хитроумнейшее воровство. Он всегда в патруле толстеет в отличие от нас, превращающихся в прыщавые пугала.
Я видал передачи с записями возвращения «победоносных героев» из успешного патруля. Белые и в самом деле тощие и покрыты гнойниками. А у темнокожих вид полинялый.
Старик должен быть на своем месте, и он исчезает, прежде чем я успеваю задать хоть один из своих вопросов. Ладно, спрошу Яневича. Так, старпом тоже исчез. Уэстхауз с головой ушел в свой прибор слепого полета, что-то ему бормочет, будто, если сейчас нашептать ему ласковых слов, он будет хорошо работать и потом. Может быть, он его соблазняет?
Все заняты. Кроме шеф-квартирмейстера.
Никастро – маленький, худой, смуглый человек, возраст с виду – от двадцати пяти до пятидесяти. Это его последний патруль. Бросив вызов судьбе и предрассудкам, он женился во время отпуска. Глядя на него, можно подумать, что он теперь жалеет о своем безрассудстве. Проявляет нервозность. Кратковременные срывы, как это называют. Говорят, чтобы пройти десять патрулей и не сдвинуться хотя бы отчасти, нужно быть каменным.
– Сержант, расскажите мне о Фреде. Как выжило это животное? Совершенно очевидно, что это уже не первый его полет. Ветераны будто считают его членом экипажа.
Некий гений изобрел скафандр для кошек и научил их влезать в него по сигналу тревоги?
Никастро смотрит на меня своими маленькими черными, немного сумасшедшими глазами, в них еще живы воспоминания о слишком многих патрулях.
– Корабельный кот. В списке по старшинству он первый. Откуда он тут взялся, теперь уже никто не помнит. Это его четырнадцатый патруль. Увольнительных на берег не берет. При всех заходах где-то прячется. Живет здесь, всех локтями распихивая, как его старший тезка. Прошу вас, не отвлекайтесь от экрана, сэр. На клаймерах работа не дублируется – вы сейчас наш единственный визуальный наблюдатель.
