– Никак Семен знак подает, — обрадовалась Одарка. И беглянки поспешили к каменной ограде сада. Когда они подошли к стене, их уже ожидал там Лука.
– Скорее, скорее полезайте сюда, — прошептал он, указывая на небольшую яму. — Полезайте, скорее!..
Яника, Одарка, а за ними Маринка ползком втиснулись в узкий похожий на волчью берлогу лаз.
Лука влез последним, прикрыв отверстие лаза охапкой ветвей.
Вот Маринка, задыхаясь от сыплющейся на голову земли, уже почти проползла длинную узкую щель под стеной сада. Еще минута-две — и подземный путь кончится. Она будет на свободе!
Вдруг раздался протяжный женский вопль. Это Яника! Крик ее заглушила бешеная турецкая ругань. У Маринки оборвалось сердце. Она замерла в своей подземной ловушке.
Стражник за волосы вытащил из траншеи потерявшую сознание девушку. Она пришла в себя от резкой боли. Это один из янычар хлестнул ее нагайкой. Маринка увидела гневное лицо паши, освещенное красноватым пламенем факела.
– Ты, порождение змеи и шайтана, обманула меня! — закричал Ахмет, намотав ее темно-русые косы на руку. Он притянул девушку к себе и долго молча всматривался в ее побледневшее лицо.
Но в глазах казачки не было страха. Приступ отчаяния уже прошел. До ушей Маринки донеслись стоны. Она скосила глаза и увидела лежащих в углу лабаза избитых и окровавленных Луку и двух своих подруг. «Но где же Семен?» — подумала Маринка. И обрадовалась: Чухрай сбежал.
Халым, этот одноглазый негодяй, предал их. Ни ей, ни ее несчастным друзьям теперь нечего и ожидать пощады. А раз так, то зачем ей скрывать свою ненависть к врагу?
Гнев закипел в ее сердце, и она плюнула в лицо паши.
Оскорбление привело в неистовство старого турка. В бешенстве он ударил Маринку раз, другой, еще и еще.
Закованных в цепи беглецов ввели в просторный зал дворца Ахмета. Паша, окруженный байрактарами и седобородыми в зеленых чалмах муллами, важно восседал на подушках. Рослые янычары ударами плетей заставили пленников упасть на колени. Среди немногочисленной челяди, стоящей в противоположном углу зала, Маринка увидела одноглазого Халыма.
Ахмет ненавидящим взором оглядел пленников. Злобная улыбка искривила его тонкие губы.
– Великий аллах не допустил, чтобы вы, презренные христианские собаки, сбежали от меня, вашего законного господина. Мой почтенный Халым поступил как доблестный мусульманин. Он не поддался соблазну и вовремя сообщил о вашем побеге. Что вы, отродье змей и шакалов, можете сказать в свое оправдание? — закончил краткую речь паша.
