V. ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ КЛЯТВЫ
Пленник испытующе взглянул на Селима и уловил в его лице мрачную суровость. Кондрат понял, что ему не удастся переубедить ордынца. В отчаянии изо всех сил напряг связанные сзади руки и почувствовал, что впившиеся в тело ремени немного ослабли. Чтобы отвлечь внимание татарина от своих движений, он громко расхохотался. Его неожиданный смех удивил Селима.
— Ты чего смеешься, нечестивый? — спросил недоуменно ордынец.
— Как не смеяться, когда тебя клятвой крепче, чем ты меня арканом, попутал хитрый турок.
— Не смейся! Святая клятва — нерушима. Я дал ее аллаху, а не туркам...
— Но эта клятва заставляет тебя служить туркам. Вот это-то и понимал твой брат, Озен-башлы, когда брал вместе с нами их волчье логово — Хаджибей. Крепость эту султанцы построили против нас и против вас, татар.
— Хаджибей построили не турки, а татары. Ты ничего не знаешь об этом, гяур, — сказал важно Селим.
Новым усилием мускулов Кондрату удалось еще больше ослабить ремни. Теперь он уже мог незаметно освободиться от своих пут. Чтобы усыпить внимание татарина, Хурделица продолжал разговор.
— А мне по-другому один старый человек сказывал. Мол, построен Хаджибей турками по повелению самого султана. Нарекли сию крепость Ени-Дунью — Новым Светом, значит... А после позабыли это название турецкое... Стали крепость по имени вашего татарского поселка Хаджибеем звать.
— Подожди, гяур! Не так все было, — прервал его ордынец. — Совсем не так! Не запомнили вы, урусы! — Лицо Селима покраснело, черные глаза заблестели. Сейчас он особенно походил на Озен-башлы.
«Ох, до чего же схож на брата! Только, пожалуй, погорячей его будет», — мелькнула у Кондрата мысль. Он продолжал незаметно, обдирая кожу о ремни, освобождать связанные руки. Несмотря на боль, он все же ухмыльнулся в ответ на последние слова татарина. Это еще больше разгорячило ордынца.
— Ты, урус, не смейся! Твой старик ничего о Хаджибее не знал. Слушай! Хаджибей строили мы, татары, а не турки. Может быть, когда из неволи освободишься, своим об этом расскажешь. А было вот как. — Он ближе подвинулся к пленнику. — Слышал я это еще в детстве от отца, который служил садовником при дворе последнего нашего хана Крым-Гирея. Тогда у хана чтецом священных книг был ученый человек Мегмет-оглы-бей. Он был приметен высоким ростом и красотой. Много путешествовал, много повидал на свете и умел рассказывать такие интересные истории, что вскоре стал одним из первых любимцев хана.
