— Онъ у насъ долго болѣлъ, — говорила она:- все сидѣлъ въ креслецѣ и играть со мною не могъ, а потомъ и легъ уже въ постель, я все подлѣ него сидѣла. А тамъ, говорятъ, онъ умеръ и его унесли въ черномъ гробѣ, и съ тѣхъ поръ онъ не возвращался. Скучно мнѣ безъ него, играть не съ кѣмъ.
Дѣвочка не плакала, разсказывая это, но личико ея приняло такое грустное выраженіе, что Гэй началъ ее утѣшать, говоря, что Феликсъ теперь на небѣ. Маріанна не поняла его, она не знала, что такое смерть, молитва, церковь. Библія въ ея глазахъ была большой книгой, которую мама читала, когда братецъ умеръ. Она знала кое-какіе отрывки изъ библейской исторіи, заученные ею еще въ школѣ, но тѣмъ и ограничивались ея религіозныя познанія.
Гэя дотого это поразило, что онъ не могъ больше разговаривать съ дѣвочкой, спускаясь обратно подъ гору. Та, въ свою очередь, молчала отъ усталости и все время держала за руку Гэя, который довелъ ее, наконецъ, до матери, а самъ отправился къ мѣсту назначеннаго свиданія съ своимъ пріятелемъ.
— Уэльвудъ, — сказалъ онъ ему, когда они почти подходили къ дому. — Какъ вы думаете, сдѣлаетъ мнѣ ваша кузина одно большое одолженіе? Вы видѣли этого ребенка. Согласится ли миссъ Уэльвудъ, съ разрѣшенія матери, конечно, принять дѣвочку въ свою школу?
— На какихъ условіяхъ хотите вы ее туда помѣстить? Какого рода воспитаніе она должна получить?
— Главный предметь долженъ быть религія. Остальное пусть миссъ Уэльвудъ сама устроиваетъ, какъ хочетъ. Вѣдь это моя двоюродная сестра. Можетъ, вы не слыхали еще ничего о нашей семейной исторіи?
И Гэй вкратцѣ передалъ ему то, что можно было передать.
Онъ и мистеръ Уэльвудъ условились такимъ образомъ, чтобы немедленно сдѣлать запросъ у миссъ Елизаветы о помѣщеніи въ ея школѣ Маріанны Диксонъ, и если та согласится, сказать объ этомъ мистриссъ Диксонъ.
Гэй, такимъ образомъ, могъ существеннымъ образомъ облегчить судьбу бѣдныхъ своихъ родственниковъ и, подъ предлогомъ платы за воспитаніе Маріанны, содѣйствовать въ то же время планамъ благотворительности миссъ Уэльвудъ. Та получала бы проценты съ капитала въ тысячу фунтовъ стерлинговъ до совершеннолѣтія Гэя. Миссъ Уэльвудъ съ радостью согласилась принять на себя воспитаніе ребенка изъ средняго сословія и вообще вела себя въ денежныхъ переговорахъ съ Гэемъ съ большимъ достоинствомъ и простотою. Мистриссъ Диксонъ также не препятствовала ихъ плану, а напротивъ, радовалась, что дѣвочка будетъ жить въ С.-Мидьдредѣ, а не въ Лондонѣ, гдѣ она, вѣроятно, скоро бы умерла. Главное, что соблазняло мать, это была возможность надѣяться, что изъ Маріанны выйдетъ современемъ прекрасная гувернантка. Притомъ, надежда, что богатый родственникъ составитъ современемъ счастіе ея дочери, дотого ее восхищала, что она ни въ чемъ ему не прекословила. Маріанна сначала колебалась, ей жаль было мамы и жаль было уѣхать изъ С.-Мильдреда. Но когда ее свезли въ школу, познакомили ее съ сестрами Уэльвудъ и показали бѣлую постельку, говоря, что она будетъ принадлежать ей, дѣвочка рѣшилась остаться у нихъ. До отъѣзда въ Оксфордъ, Гэй навѣстилъ ее еще разъ и Маріанна уже весело разсказывала ему, какъ ей хорошо жить, а миссъ Дуэнъ съ восторгомъ отзывалась о кроткомъ характерѣ и отличныхъ способностяхъ малютки.
