— Я готовъ все выстрадать, лишь бы спасти ее, со вздохомъ отвѣчалъ Филиппъ. — Боже мой! сколько препятствій къ нашему браку. Вы не знаете, Гэй, что такое бѣдность: вѣдь это преграда къ счастію, помѣха всему….
— Перестаньте говорить, вы очень утомлены, — сказалъ Гэй: — замѣтивъ, что нервное раздраженіе Филиппа увеличивается. — Вамъ нужно стараться поскорѣе оправиться и уѣхать съ нами домой. Не приходите въ отчаяніе, дѣло ваше еще не проиграно, мы съ Эмми рѣшили, что часть состоянія ея достанется Лорѣ и Шарлоттѣ; впрочемъ, теперь нечего объ этомъ толковать, вы ужъ черезчуръ много говорите сегодня.
Филиппъ былъ дотого слабъ, что не могъ ясно сообразить, что именно такое сказалъ ему Гэй; но слова его: дѣло ваше еще не проиграно очень его успокоили; онъ замолчалъ, повернулся и закрылъ глаза. Гэй побѣжалъ къ женѣ:- Эмми, сказалъ онъ ей грустно, — я все узналъ: то, что мы думали о Лорѣ, - справедливо.
— Теперь я вижу, что Чарльзъ умнѣе всѣхъ насъ! воскликнула Эмма.
— А что? Развѣ онъ что-нибудь подозрѣвалъ? съ изумленіемъ спросилъ Гэй.
— Не знаю, но братъ часто говорилъ, что Лора умна не но лѣтамъ, что рано или поздно природа возьметъ свое и что сестра, какъ онъ выразился, выкинетъ какую-нибудь штуку. Филиппъ, значитъ, во всемъ тебѣ признался? сказала Эмми.
— Да, дорого ему стоило признаніе, но онъ открыто, благородно высказался. Онъ собирается даже написать объ этомъ твоему отцу.
— Такъ это правда? Какъ мама будетъ огорчена! воскликнула Эмми. — Не думаю, чтобы имъ позволили жениться. Бѣдная Лора! Каково ей было слушать все, что говорилось у насъ о Филиппѣ. И онъ-то хорошъ! еще позволяетъ себѣ другихъ учить и осуждать. Это ужасно!
— Бѣдность заставляетъ человѣка рѣшиться на то, на что онъ никогда бы не рѣшился при другихъ обстоятельствахъ, — задумчиво сказалъ Гэй.
— Не извиняй его, мой милый, — возразила Эмми. Не грѣхъ ли ему было сдѣлать Лору несчастной и заставить ее рѣшиться на такую непозволительную вещь. Бѣдная моя сестра! немудрено, если она была сама не своя. Нѣтъ, я рѣшительно не могу простить Филиппа, заключила Эмми со слезами на глазахъ.
— Ты простишь ему все, когда увидишь, какъ онъ перемѣнился и постарѣлъ, — замѣтилъ Гэй. — Его узнать нельзя, я увѣренъ, что его лицо тебя поразитъ, когда ты завтра пойдешь къ нему съ визитомъ. Докторъ говоритъ, что теперь его болѣзнь не прилипчива.
— Я все время буду думать о Лорѣ, глядя на него, — сказала Эмми.
— Да, тяжело было бы ей смотрѣть теперь на Филиппа. Однако, Эмми, что жъ ты думаешь сдѣлать, если я перевезу его къ намъ въ Рэдклифъ? Ты съ нами останешься или отправишься въ Гольуэль, утешать Лору? спросилъ Гэй.
