— Буянъ! голубчикъ, ты еще похорошѣлъ! кричала Шарлотта, покрывая поцѣлуями милаго пуделя.
— Ахъ! что за день! что за чудный день! говорилъ Гэй, сбрасывая, по примѣру Филиппа, галстукъ и шляпу.
— Это такая погода, что упиться воздухомъ досыта нельзя, — вторилъ ему Филиппъ, повалившись навзничь и втягивая всей грудью. ароматическій букетъ травы. Гэй началъ громко напѣвать пѣсню:
«Счастливый день мой будетъ завтра»…
— А-а! теперь видно намъ придется у васъ учиться, Гэй, сказала Лора. Вѣдь вы недаромъ брали уроки пѣнія.
— Гэй! Гэй! слышали вы, какой вамъ сюрпризъ готовится, вмѣшалась Эмми. Вѣдь лэди Килькоранъ даетъ скоро балъ.
— Вамъ непремѣнно нужно ѣхать, — сказала Шарлотта. Какъ я рада, что останусь дома. Немавижу танцы.
— А я танцую хуже Буяна, возразилъ Гэй, схвативъ пуделя за переднія лапы и заставляя его выдѣлывать какой-то невозможный танецъ.
— Не бѣда, мои барышни васъ сейчасъ выучатъ, замѣтила мистриссъ Эдмонстонъ.
— Неужели я обязанъ непремѣнно ѣхать? спросилъ Гэй.
— Ага! вы ужъ, кажется, серьезно начинаете подумывать о балѣ, съ улыбкой ввернулъ Чарльзъ.
— А Филиппъ поѣдетъ? спросилъ Гэй.
— Да, онъ ѣдетъ, чтобы произнести рѣчь о томъ, что танцы суть пріятное и здоровое развлеченіе для молодыхъ людей, продолжалъ Чарльзъ.
— Ты ошибаешься, отвѣчалъ Филиппъ. Теперь слишкомъ жарко, чтобъ говорить рѣчи.
— Господа! Аполлонъ опускаетъ свой лукъ по случаю жары, воскликнулъ неугомонный Чарльзъ. Капитанъ уступаетъ поле сраженія.
— А! а! ужъ капитанъ Морвиль! Имѣю честь поздравить съ повышеніемъ, радостно сказалъ Гэй. Пойду непремѣнно когда нибудь пораньше въ Броадстонъ, чтобы успѣть полюбоваться вами на парадѣ.
— Какъ? Развѣ вы будете продолжать ходить туда на уроки къ мистеру Лазсель? спросилъ Чарльзъ.
— Если онъ самъ отъ меня не откажется, отвѣчалъ Гэй. Я такъ отсталъ отъ товарищей по классу, что мнѣ никакъ нельзя лѣниться во время каникулъ.
— Вотъ это такъ, Гэй! одобрительно воскликнулъ Филиппъ, подымаясь съ земли. При такой настойчивости, вы далеко пойдете. Ну, какъ идутъ у васъ сочиненія?
— Порядочно! благодарю васъ.
— Пора, пора привыкать къ дѣлу, продолжалъ Филиппъ. Что вы теперь читаете?
— Ѳукитида.
— Дошли ли вы до рѣчи Перикла? Если да, то я вамъ покажу нѣкоторыя мои замѣчанія на счетъ этой рѣчи. Понимаете ли вы теперь духъ языка?
— Стараюсь, по крайней мѣрѣ, отвѣчалъ Гэй, вытаскивая репейникъ изъ кудрявыхъ ушей Буяна.
— Что вы больше любите, греческій языкъ или балъ? спросилъ Чарльзъ.
