— Какъ! дѣдушка убійца! Онъ преступникъ! Вѣрно, и на мнѣ тяготѣетъ проклятіе сэръ Гуго! восклицалъ ребенокъ въ отчаяніи:- можетъ быть, и мнѣ предстоитъ та-же страшная будущность, что и отцу, потому что у меня фамильный безумный характеръ, я и лицомъ похожъ на сэръ Гуго; у меня тѣже глаза, эти историческіе глаза, о которыхъ говоритъ преданіе!
Не успѣлъ бѣдный Гэй придти въ себя отъ впечатлѣнія, произведеннаго на него исповѣдью дѣда, какъ съ сэръ Морвилемъ сдѣлался ударъ, отъ котораго тотъ умеръ. Смерть единственнаго близкаго ему человѣка, сознаніе, что онъ теперь одинокъ на бѣломъ свѣтѣ, все это вмѣстѣ увеличило горе Гэя и потрясло его организмъ.
Прошло не мало времени, пока нѣжное вниманіе обитателей Гольуэля и молодость возстановили упадшій духъ Гэя. Но полное спокойствіе къ нему не возвратилось. Ему все казалось, что онъ не достоинъ пользоваться радостями жизни на ряду съ прочими людьми; что на немъ лежитъ клеймо отверженія его предковъ. Было очень опасно подстрекать его на борьбу съ искушеніями. Его родовая страстность и способность безумно увлекаться, увеличивали для него каждый соблазнъ. Мистриссъ Эдмонстонъ первая заговорила съ нимъ о возможности бороться съ искушеніями: она убѣдила его вѣрить, что онъ, такъ же какъ и другіе люди, можетъ имѣть силу воли и можетъ преодолѣвать свои страсти. Мать и меньшая дочь, Эмми, всѣми силами старались поддержать его нравственную энергію; онѣ пріучали его смотрѣть безъ страха на всякую борьбу и не сомнѣваться въ возможности выйдти изъ нея побѣдителемъ. Вотъ какъ шла внутренняя жизнь Гэя. Что же касается его внѣшней жизни, то онъ постоянно былъ веселъ, откровененъ, оживленъ, такъ что со стороны казалось, будто разногласія въ его природѣ не существуетъ.
Все, что мы сказали о характерѣ Гэя, было давно уже подмѣчено мистриссъ Эдмонстонъ, которая сильно интересовалась юношей. Она отъ всего сердца желала, чтобы онъ пріобрѣлъ себѣ такого же вѣрнаго друга въ Филиппѣ, какимъ былъ ея братъ для отца Гэя. Исторія съ покупкой лошади очень ей не понравилась; отдавая полную справедливость Гэю за порывъ его самоотверженія, она находила однако, что и Филиппъ правъ. Не говоря уже о потерѣ времени на поѣздки взадъ и впередъ для переговоровъ о лошади, Филиппъ былъ, кромѣ того, поставленъ въ неловкое положеніе передъ продавцемъ «Гекубы», который считалъ дѣло это уже поконченнымъ и вдругъ получилъ отказъ. Мистриссъ Эдмонстонъ нашла, что и она, на мѣстѣ Филиппа, приняла бы сильно къ сердцу такую быструю перемѣну въ планахъ Гэя.
