— Жаль было бы, если бы онъ испортился!
— Очень было бы жаль. У него много хорошихъ качествъ; но они даны ему какъ бы для равновѣсія съ родовыми пороками. Сколько мнѣ помнится, всѣ его предки, кромѣ несчастнаго злодѣя, сэръ Гуго, отличались великодушіемъ и открытымъ характеромъ. Вотъ почему я не полагаюсь на эти два свойства, рѣзко выдающіяся въ Гэѣ. Нужно еще хорошенько его узнать, чтобы вполнѣ довѣриться ему. Вы понимаете, что я говорю съ вами объ этомъ не изъ желанія осуждать Гэя; — совсѣмъ нѣтъ, я хочу быть только справедливымъ и потому повторяю: я тогда только буду увѣренъ въ Гэѣ, когда испытаю его.
Лора ничего не отвѣчала; ей стало неловко. Филиппъ говорилъ такъ здраво и убѣдительно, что противорѣчить ему не было возможности, и притомъ внутренно она не могла не гордиться его довѣріемъ; но ей жаль было Гэя.
— Ну, какъ онъ оправдаетъ все то, что Филиппъ объ немъ сказалъ? думала она про себя, а у нея недоставало думу возобновить начатый разговоръ. Оба они шли долго, не промолвивъ ни слова. Лора нечаянно взглянула на лицо Филиппа; на губахъ его лежала печать какой-то нѣмой тоски.
— О чемъ это вы думаете, Филиппъ? — спросила она наконецъ.
— О сестрѣ Маргаритѣ. Я знаю, что такая любовь брата къ сестрѣ есть безуміе; другіе найдутъ, пожалуй, что я преувеличиваю свое чувство къ ней; но чтожъ мнѣ дѣлать, если я лгать не умѣю!
— Развѣ вы были въ Локслэй-голѣ? А мы думали, вы въ Стэйльгурстѣ.
— Я былъ и тамъ и тутъ.
— Не ходили ли вы въ С. Мильдредъ съ Маргаритой?
— До меня ли ей! Она все возится съ литературными клубами, вечерами и благотворительными обществами.
— Ну, а съ докторомъ ладили вы или нѣтъ?
— Я старался видѣть его какъ можно меньше. Онъ по прежнему лишенъ, кажется, всякой способности разговаривать. Гмъ! — Филиппъ тяжело вздохнулъ. — Мнѣ только и оставалось одно развлеченіе — ходить пѣшкомъ изъ С. Мильдреда въ Стэйльгурстъ. Это было такое наслажденіе вырваться изъ міра сплетень, эгоизма и пустоты и бродить одному въ тихій, осеній день по зеленому кладбищу, гдѣ все кругомъ дышитъ спокойствіемъ, а пожелтѣвшіе листья деревьевъ шумятъ подъ ногами.
— Вы упомянули о сплетняхъ! да развѣ Маргарита ими занимается? спросила Лора.
— Литературныя и ученыя сплетни хуже, по моему мнѣнію, чѣмъ всякія другія.
— Какъ я рада, что вамъ хоть гулять то было гдѣ. Здорова ли жена стараго могильщика?
— Совершенно здорова; бѣгаетъ себѣ на конькахъ также проворно, какъ бывало.
— Заходили ли вы къ нимъ въ садъ?
