— Какъ тебя зовутъ?
— Маріанной, — отвѣчала она.
Это было имя покойной его матери. По описаніямъ, сдѣланнымъ Диксономъ, малютка была очень похожа на умершую мистриссъ Морвиль. Гэй прижалъ ее ближе къ себѣ, взялъ ее за холодную руку, и спросилъ:
— Нравится ли ей С.-Мильдредъ?
— Конечно, — сказала она. — Тутъ лучше, чѣмъ въ въ Лондонѣ. У меня здѣсь цвѣты есть.
И она съ гордостью показала ему букетъ самыхъ простыхъ полевыхъ цвѣтовъ. Гэй полюбовался ими, а дѣвочка, сдѣлавшаяся смѣлѣе, начала разсказывать, какія у нихъ тутъ высокія, высокія горы, и какіе пестрые камешки на горахъ; но дверь отворилась, и вошла мистриссъ Диксонъ, а за нею слѣдомъ Буянъ.
Маріанна испугалась пуделя и крикнула. Мать начала ее бранить; Гэй старался успокоить и кончилось тѣмъ, что Буяна заставили подать ей лапу. Дѣвочка робко погладила его по шеѣ и черезъ минуту собака и дитя сидѣли рядомъ на полу, и Маріанна храбро гладила Буяна и даже теребила его слегка за уши. Мистриссъ Диксонъ оказалась высокой, плечистой женщиной, съ очень плебейской наружностью и обращеніемъ. Гэй понялъ теперь ясно, почему дядя неохотно приглашалъ его къ себѣ на квартиру; ему было совѣстно имѣть такую жену послѣ того, какъ его красавица сестра попала за лорда. Мистриссъ Диксонъ не поцеремонилась при дочери и начала горько жаловаться на мужа, сваливая на него всѣ ихъ несчастія и бѣдность.
— Я бы ужъ о себѣ не стала толковать, — говорила она рѣзкимъ голосомъ: — мнѣ дѣвчонку жаль. Вы только поглядите, до чего ее довелъ отецъ! Вѣдь она у насъ послѣдняя, да и та, пожалуй, долго не протянетъ.
Такъ какъ мужъ ея получилъ нѣсколько приглашеній на цѣлый рядъ концертовъ въ здѣшнемъ околодкѣ, мистриссъ Диксонъ рѣшилась проводить его до С.-Мильдреда, въ той надеждѣ, что деревенскій воздухъ оживить Маріанну, которая отъ лондонскаго, спертаго воздуха начала чахнуть, какъ бывало чахли всѣ умершія ихъ дѣти.
Мистеръ Диксонъ видно радъ былъ вырваться изъ-подъ строгаго надзора жены; ему сильно хотѣлось покутить порядкомъ во время скачекъ, и онъ съ большимъ ропотомъ согласился на то, чтобы жена и дечь сопровождали его.
— Вотъ онъ какой, — добавила несчастная женщина. — Своему родному дѣтищу пожалѣлъ денегъ на леченье. Вѣдь на силу согласился насъ взять съ собой! За то я тутъ зорко за нимъ наблюдала, не нонимаю, какимъ образомъ онъ выскользнулъ у меня изъ рукъ. Сталъ кутить по ночамъ. Вчера проигрался, хотѣлъ отыгрываться, напился пьянъ, и теперь хоть дома, но въ такомъ положеніи, что я едва ли смѣю представить его вамъ.
