— Но вѣдь это очень дурно?
— Конечно, нехорошо!
— Изъ-за чего-жъ Филиппу съ нимъ ссориться? Да, нѣтъ, это что-нибудь не такъ. Я никогда не повѣрю, чтобы Филиппъ рѣшился на какое-нибудь дурное дѣло.
— Я тебѣ говорю, — повторилъ Чарльзъ:- между ними таится кровавая месть, и мы должны всячески беречь ихъ отъ столкновеній.
— А развѣ ты имѣешь причину думать, что они могутъ легко поссориться? спросила дѣвочка.
— Причинъ къ ссорѣ будетъ много! зловѣщимъ тономъ произнесъ больной.
Послышался стукъ колесъ. Шарлотта бросилась опрометью на лѣстницу, откуда можно было видѣть, что дѣлается внизу, а братъ ея остался очень доволенъ своой удавшейся мистификаціей. Дѣвочка вернулась на цыпочкахъ: — Пріѣхали папа и сэръ Гэй, таинственно проговорила она, — а Филиппа я нигдѣ не вижу.
— Чтожъ ты не посмотрѣла въ карманъ шинели сэръ Гэя? спросилъ братъ.
— Полно, не дразни мени! Неужели онъ тамъ? говорила Шарлотта, пристально глядя на него.
Чарльзъ хохоталъ отъ души надъ тѣмъ, что она не совсѣмъ еще увѣрена, шутитъ онъ, или нѣтъ. Онъ продолжалъ болтать ей всякій вздоръ, пока наконецъ Лора и Эмми не прибѣжали наверхъ съ новостью.
— Пріѣхалъ! пріѣхалъ! кричали онѣ.
— Какой джентльменъ! какий хорошенькій! Что за глаза! Какое выразительное лицо! тараторили обѣ молодыя дѣушки. За дверью, которую онѣ не успѣли запереть, послышался голосъ отца. — Тутъ у насъ лежитъ бѣдный Чарльзъ, говорилъ онъ гостю — войдите, Гэй, и повидайтесь съ нимъ, за разъ ужъ познакомьтесь со всѣми. Оба они вошли въ уборную.
— Ну, братъ Чарли, каково поживаешь? спросилъ весело отецъ. Лучше ли тебѣ сегодня? Жаль, что ты не могъ спуститься внизъ. Вотъ я къ тебѣ сэръ Гэя привелъ. Познакомьтесь!
Больной привсталъ и пожалъ руку гостю.
— Я ему ужъ говорилъ, — продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ: — какъ мы всѣ радуемся, что у тебя теперь всегда будетъ товарищъ подъ рукою, продолжалъ отецъ. Вѣдь это отлично! не правда ли?
— Я не смѣю и разсчитывать на постоянную готовность заниматься мною, — съ улыбкой возразилъ Чарльзъ, и пристально взглянулъ на гостя. Открытое, красивое лицо Гэя, его блестящіе, большіе глаза произвели на больнаго самое пріятное впечатлиніе, тѣмъ болѣе, что мальчикъ смотрѣлъ на истощенную, слабую фигуру Чарли съ чувствомъ глубокаго состраданія и даже нѣжности.
Пока они разговаривали, кто-то, постучавшись въ дверь, тихо растворилъ ее — и вдругъ прекрасный бѣлый пудель вбѣжалъ въ комнату. Буянъ! буянъ! это ты? закричалъ Гэй. Ахъ! извините, пожалуйста! мнѣ очень совѣстно, что онъ ворвался!
