Всѣ они заговорили о школьномъ праздникѣ.
— Церковная служба кончится въ четыре часа, — говорила Мэри: — затѣмъ, дѣтямъ подадутъ чай на дворѣ, передъ школой, а гости будутъ пить его въ саду; потомъ начнутся дѣтскія игры, въ которыхъ могутъ участвовать и приглашенныя.
Мистриссъ Эдмонстонъ съ удовольствіемъ согласилась пріѣхать на дѣтскій вечеръ, а Эвелина обѣщала поправиться въ здоровьѣ къ этому дню, говоря, что она научигъ дѣтей разнымъ играмъ.
«Англійскія дѣти впрочемъ такія несносныя», прибавила она, и тутъ же, къ великому негодованію Шарлотты, привела въ примѣръ, съ разными, конечно, прикрасами, нѣсколько анекдотовъ о тупости ученицъ Лоры, сообщенныхъ ей никѣмъ другимъ, какъ Чарльзомъ. Мэри объявила, что она пришла посовѣтоваться съ Гэемъ и Эмми на счетъ пѣнія дѣтей, и тѣ сейчасъ же побѣжали съ ней въ домъ и пропѣли ей для пробы нѣсколько гимновъ съ акомпаниментомъ фортепіано. Лишенная всякихъ музыкальныхъ способностей, бѣдная миссъ Россъ немного поняла изъ ихъ наставленій и рѣшилась обратиться къ помощи школьнаго учителя, который имѣлъ несчастіе, по словамъ ея, попасть въ общество двухъ истинныхъ профановъ по части музыки, — отца ея и ея самой. Вся семья проводила Мэри до границы Гольуэля; когда же ей пришлось повернуть на свою дорогу, она оглянулась на красивую, оживленную группу, стоявшую близъ изгороди, и невольно подумала: «Какъ они должны быть счастливы, живя всѣ вмѣстѣ! А между тѣмъ Лора далеко не такъ весела, какъ бывало. Отчего бы это?»…
Отношенія Лоры и Филиппа не измѣнились. Полкъ его стоялъ недалеко отъ Гольуэля, и онъ ѣздилъ теперь довольно часто къ Эдмонстонамъ, успокоенный тѣмъ, что Лора пріучила себя не волноваться въ его присутствіи. Они оба избѣгали случая оставаться глазъ на глазъ; но вліяніе Филиппа на кузину было такъ сильно, что она привыкла понимать его мысли и желанія по одному взгляду. Любила она его безгранично, но довѣренныхъ лицъ въ своей семьѣ она никогда не имѣла, и потому очень боялась возбудить подозрѣніе въ комъ нибудь изъ родныхъ. Постоянная борьба съ скрытой, сосредоточенной страстью придавала ея лицу то странное выраженіе, которое заставило задуматься Мэри Россъ.
Лора всегда робѣла, когда разговоръ заходилъ о семейныхъ романахъ, а въ присутствіи Эвелины, смертной охотницы до такого рода исторій, говорить въ этомъ тонѣ приходилось часто. Молодежь очень любила гулять въ сумерки по широкой террасѣ дома. Лора и Эва всегда ходили вмѣстѣ. Въ тотъ самый день, какъ Мэри Россъ приходила къ нимъ въ гости, Эвелина, ни къ селу ни къ городу, завела рѣчь о томъ, что, по ея мнѣнію, неестественно, чтобы истинно честная дѣвушка рѣшилась скрыть отъ родителей, что она дала кому нибудь слово. Лора, опираясь на только что прочитанный ими романъ, увѣряла, что такой поступокъ можетъ быть очень извинителенъ, если принять въ соображеніе тѣ обстоятельства, въ которыя можетъ быть поставлена дѣвушка.
