Адъютант маршала Гжердрам Инредсон рассмеялся, хлопнув Насмешника по плечу.
– Вы совсем не изменились, не так ли? Прошло шесть-семь лет. Вы немного поседели и, может быть, стали чуть грузнее, но в душе все тот же.
Он посмотрел на Непанту. Это был короткий взгляд, но она поняла, что Гжердрам сумел высоко оценить то, что увидел.
– Но вы, Гжердрам, изменились, и очень, – сказала она, и тембр голоса подсказал, что его внимание замечено. – Куда делся восемнадцатилетний мальчик?
Взгляд Гжердрама метнулся к восхищавшемуся окружающей роскошью Насмешнику, затем обежал её прекрасное тело и наконец остановился на её глазах. Адъютант маршала машинально облизал губы и, покраснев, пробормотал:
– Наверное, он вырос…
Непанта не могла противостоять искушению подразнить молодого человека и слегка пофлиртовать. Пока Гжердрам вел их к большому залу, она лукаво интересовалась его семейным положением и спрашивала, кто из придворных дам его возлюбленная. Когда они пришли, супруга Насмешника сумела основательно вскружить голову молодому адъютанту.
И вот они в большом зале. Непанта страшилась этого момента. Вначале она даже хотела отказаться от приглашения. Но теперь она трепетала от радостного возбуждения. Как хорошо, что она все-таки пришла. Непанта перебросила длинную прядь черных волос вперед так, чтобы та легла на обнаженное тело, подчеркивая прекрасную форму груди.
На какой-то момент она снова ощутила себя девятнадцатилетней.
Первой, кого она увидела, была супруга маршала Элана, которая встречала гостей у дверей. Непанта на мгновение испугалась. Эта женщина когда-то была её лучшей подругой. Но доставит ли ей удовольствие эта встреча?
– Непанта!
Рыжеволосая женщина обняла гостью, сразу же уничтожив все опасения.
Отпустив Непанту, Элана повторила процедуру с Насмешником.
– Бог мой, Непанта, до чего же хорошо ты выглядишь. Как ты поживаешь? Ты не постарела ни на час.
– А все это лично я, искусный художник, известный маг, владеющий секретом вечной красоты женщин павшего Эскалона, самых красивых в мире, до того как их отечество погибло, сохранявших двадцатилетие далеко за пятьдесят. Превосходный напиток против действия времени, – торжественно объявил Насмешник и разразился хохотом. Толстяк обнял Элану и, как бы невзначай возложив ладонь ей чуть ниже спины, закрутил её в каком-то сумасшедшем танце.
– Теперь я не сомневаюсь, что это – он, – заметила Элана. – Вначале я его не узнала. Потому что он молчал. Пошли скорее. Пошли. Браги будет страшно рад вас снова увидеть.
