Амелія узнала отъ крестьянки:, что у мужа ея, не далеко отъ Бингена, есть бѣдная хижина; и что онъ лежитъ больной около двухъ мѣсяцевъ. Принцесса отравила къ нему лекаря; а дней черезъ шесть послѣ крестьянкиной смерти рѣшилась сама видѣть нещастнаго; выбрала такой день, въ которой Принцъ былъ на охотѣ у сѣла въ легкую коляску съ Барономъ Сартисомъ, старымъ придворнымъ и съ своею Камерфрейльною — и поѣхала въ Бингенъ.
Крестьянинъ, бѣдный Германъ, зналъ уже о смерти жены своей. Амелія нашла его все еще больнаго и весьма огорченнаго. Онъ былъ лѣтъ тридцати отъ роду, уменъ, добросердеченъ и съ характеромъ. Отецъ Мангеймской мѣщанинъ, воспиталъ его очень хорошо, но вдругъ обѣднялъ и съ горя умеръ. Сынъ, не имѣя пропитанія, записался въ солдаты; служилъ десять лѣтъ въ Прусской арміи, получилъ отставку, женился на молодой крестьянкѣ и возвратился съ нею въ свое отечество; купилъ маленькую землицу съ хижиною, работалъ прилѣжно — но частый неурожай и худое здоровье довели его до крайней бѣдности. Нещастная жена, два дни не имѣвъ куска хлѣба, рѣшилась прибѣгнуть къ великодушію Принцессы.
"Я пріѣхала къ тебѣ съ важнымъ предложеніемъ," сказала Амелія Герману: "мнѣ кажется, что я имѣю права матери на любезнаго младенца, мною спасеннаго: оставь его у меня; я воспитаю дочь твою, и возьму на себя попеченіе о судьбѣ ея." — Она ваша, отвѣчалъ Германъ со вздохомъ: обязана вамъ сохраненіемъ жизни своей; и для того я долженъ оставишь ее у васъ. Да и могу ли самъ воспитывать? — "Нѣтъ, Германъ," сказала Прияпесса: "не хочу, чтобы крайность заставила тебя рѣшишься на такую жертву; я опредѣлю тебѣ достаточную пенсію, которую будешь получать во всякомъ случаѣ: возьмешь ли дочь къ себѣ, или оставишь у меня. Вотъ первой годъ пенсіи. Сверхъ того велю поправишь твой домикъ; куплю все нужное для сельскаго хозяйства и еще нѣсколько десятинъ земли подлѣ твоей; и естьли возьмешь къ себѣ дочь, и когда она войдетъ въ лѣта, то я дамъ ей хорошее приданое. Теперь выбирай." Амелія вынула изъ кармана нѣсколько луидоровъ и положила на деревянной столъ.
Германъ, вмѣсто отвѣта, смотрѣлъ пристально на Амелію, и глаза его наполнились слезами. "Ты соглашаешься?" Сказала тронутая Принцеса. — Ахъ, милостивая государыня! отвѣчалъ онъ: дайте ей ваше сердце: это благодѣяніе важнѣе всѣхъ другихъ! Но дозвольте мнѣ не принимать пенсіи. — "Для чего же?" — Лѣность не достойна милостей. Добродѣтель ваша поможетъ нещастному и невинному, но единственно тѣмъ, что дастъ ему возможность работать съ успѣхомъ.
