Роза возвратилась во дворецъ. Надѣвая другое платье и видя опять великолѣпныя комнаты, блескъ и роскошь, она почувствовала въ сердцѣ какую то горесть; испугалась себя, и не разумѣла, какъ можно жалѣть о томъ, что не достойно уваженія. Она не знала, что это минутное противорѣчіе есть дѣло не сердца, а воображенія. Вспомнивъ о Вильгельмѣ и своемъ отцѣ, Роза успокоилась; но только съ величайшею робостію могла сказать Амеліи, что Германъ не соглашается. Принцесса изумилась. "И такъ онъ помѣшался!" отвѣчала она: "но не тужи, милой другъ мой! я завтра сама поѣду къ нему."… Ахъ нѣтъ! воля его тверда и рѣшительна.. — "Чего же онъ хочетъ?!" — Зятя по своему сердцу и, должно признаться, по моему! — "Кого же?" — Избавителя моей благотворительницы. — "Вильгельма?" — Я его люблю. — "Ты предпочитаешь Вильгельма Графу N.?" — Батюшка выбираетъ его. — "И ты сама?" — Естъли мнѣ только позволено выбирать.
Оскорбленная Амелія, помолчавъ, сказала съ холоднымъ видомъ: "Признаюсь, что я ожидала отъ тебя другихъ, благороднѣйшихъ чувствъ, и не думала воспитывать тебя для хижины"…. Ахъ! ваши благодѣянія не потерлны, съ жаромъ отвѣчала Роза: признательность останется навѣки въ моемъ сердцѣ. Таланты, которые имѣю по вашей милости, не будутъ конечно славиться въ свѣтѣ, но украсятъ мое уединеніе; мнѣ не станутъ завидовать, но я буду щастлива; щастлива и тѣмъ, что всегда могу видѣть васъ. Блескъ знатности и богатства ослѣпитъ ли чувствительное сердце, вами образованное? — "Довольно, довольно, Роза!" сказала Амелія, смягчивъ голосъ и видъ свой: "подумай еще хорошенько, и отвѣчай мнѣ рѣшительно черезъ недѣлю!"
Принцесса, гордясь своею питомицею, желала ей блестящаго замужства; Однакожь внутренно удивлялась ея твердости. Могла ли сама нѣжная, добрая Амелія, размысливъ основательно, не чувствовать, что истинное благородство состоитъ въ презрѣніи гордой суеты, и что обыкновенная душа плѣнилась бы тѣми выгодами, которыхъ не хотѣла Роза? Такія мысли были уже великимъ достоинствомъ для Принцессы; однакожь Амелія все еще желала, чтобы Роза вышла за богатаго и знатнаго господина.
Недѣля минула, и Роза повторила все то, что она говорила прежде. Амелія начала досадою, а кончила искреннимъ добродушнымъ согласіемъ, обѣщая Розѣ, вмѣсто приданаго, нѣсколько десятинъ земли и стадо овецъ. Условились сдѣлать свадьбу безъ всякой пышности, и до того времени не говоришь объ ней.
За недѣлю до назначеннаго дня Роза скинула навсегда то платье, которое носила при Дворѣ, и надѣла крестьянское, съ тѣмъ, чтобы уже никогда не оставлять его. Переодѣваясь такимъ образомъ, она грустила, и чтобы оправдаться въ собственныхъ глазахъ своихъ, повторяла: я разстаюсь съ моей благодѣтельницею, и только объ ней жалѣю!
