Вильгельмина шла красивым шагом воительницы, став смелее под влиянием мороза, который облегает наше тело, налагает доспехи, призывает к героизму. Она сама казалась себе иною. Неужели это происходило от времени года, которое оказывает на нас такое влияние: расслабляет нас жарою, поддерживает холодом, приводит в уныние дождем?
Может быть, это случилось и благодаря Гансу, его приятным словам, столь неожиданным, придавшим ей сразу силу, горячность, точно она была способна завоевать мир! Между тем на льду было очень холодно ногам, — и Ганс захотел подняться на берег; он помог Вильгельмине вскарабкаться на крутой берег, травы которого скользили от инея, — поддерживая ее, крепко держа за руку, в то время как обе матери улыбались, смотря на них.
Вильгельмина вздрогнула, чувствуя свою руку сжатой в руке Ганса, действительно, очень крепкой, доказывавшей, что его здоровье было слабо только по его вине и вследствие его жизни.
Ах! Как это пожатие, которое с его стороны, было только машинальным, причем ничего из его души не передалось пальцам, взволновало Вильгельмину, было для нее как бы сладостным соприкосновением, распространившимся по всему ее существу, точно он раздавил в своей руке ароматный плод, осушил сосуд и ароматный сок достиг всех ее членов, распространился во всей крови.
Ей хотелось бы остаться так, держа руку в его руке все остальное время прогулки, всю жизнь.
Но Ганс взял ее руку только для того, чтобы помочь ей подняться на гору, теперь они догнали обеих матерей н шли группою по направлению к Дамме, высокая башня которого уже поднималась, точно черный офорт на бледном экране неба.
Вильгельмина стала молчаливой и задумчивой; ей казалось, что что-то новое произошло между нею и Гансом и, что-то решительное должно было случиться. Никогда она не любила его так, как в эту минуту, и никогда она еще так не надеялась, что он полюбит ее в свою очередь. Она ощущала предчувствие, ей казалось, что решительный час должен вскоре наступить. Вдруг она вспомнила — почему в эту минуту? — что ее мать сказала ей однажды, когда нашла ее в слезах: "мужчины любят, в особенности, когда знают, что их любят!"
Но ни до этого, ни теперь она никогда не осмелилась бы сказать Гансу, что она его любит. Теперь ей казалось, что ей ничего не стоило признаться даже сейчас же. Всегда рано или поздно наступает та минута, которая должна наступить. События осуществляются сами по себе, в особенности в любви. Белый розовый куст первой любви! Цветок должен осыпаться, и мы думаем, что мы его срываем, пока его лепестки сами опадают…
