В следующий миг я перебросил на Новонию 4 оборудование, а потом и свое тело.
* * *
Новония 4, как никакая другая планета подходила на роль испытательного полигона. Несколько миллионов лет назад, на расстоянии восьми световых лет от этой системы вспыхнула сверхновая. Световое излучение этой вспышки было смягчено пылевой туманностью, в которой эти две системы находились, но достигшее несколько позже Новонии жесткое излучение оказало свое медленное, но разрушительное действие.
На протяжении миллионов лет мутаций животные на Новонии состояли в основном из клыков и шипов. Но не это было главным, а то, что излучение вспышки оказало свое действие и на вирусы. Любое животное из другой системы, какая бы сильная иммунная система не была у него, погибло бы здесь за пару часов. Если Мо справиться со здешними бактериями, то любая другая планета будет для нас безопасной.
Новония не единственная система, пострадавшая от вспышки сверхновой, но она одна не оказалась стерильной после этой вспышки. На других известных мне планетах уничтоженная жизнь медленно завоевывала свои утраченные позиции, выбираясь при этом из морей. Некоторые планеты покрыты лесами, в которых не осталось ни одного живого существа, а некоторые навсегда превратились в мертвые и пыльные шарики.
Даже если Мо вырвется на Новонии на свободу, много вреда не будет. Просто один хищник заменит множество других.
* * *
Я стоял на Новонии. Вдалеке, на краю горизонта виднелся лес, но я оказался здесь не для того, что бы быть съеденным. В степи у меня намного больше шансов выжить.
Флаеры кружились в вышине, контролирую окружающее пространство. Травы мягко расступились перед ногами, когда я двинулся вперед. Я прошел участок травы, доходившей мне до пояса, ступил на участок выжженной и остекленевшей почвы, и начал заниматься распаковкой оборудования, когда обозвался Мо.
«Мо можно есть?», – в голосе Мо чувствовалось нетерпение.
– Можно, – разрешил я, со страхом ожидая вердикта Мо.
«Много вкусной еды для Мо».
Ну, вот и прекрасно. Мо доволен, а мне можно заняться обустройством лагеря.
Я заканчивал раскладывать сборный ангар, когда снова обозвался Мо:
«А что Мы с тобой здесь делаем?» – спросил он, вызывая у меня понятное удивление, ведь такого я не мог ожидать ни в коем случае:
– Ты стал лучше разговаривать!
«Мы разговариваем и думаем не хуже тебя. По крайней мере, теперь».
– А почему раньше не мог?
«У вас маленькие дети тоже не разговаривают».
