— Может, все же в хату зайдем? — спросил Степан. — Мне не трудно ее держать, она стройная у вас, легкая… — парень смутился немного. — Но зачем оповещать все село о том, что с девушкой приключилось? Хотя, я так понимаю, что на завтра и так все всем известно станет…
— Да, да, конечно, — засуетилась тетка Одарка. — Входите, пан казак.
Она пропустил Небабу вперед, придерживая дверь.
В небольших сенях не было ничего, кроме кадки с водой и развешанной на колышках упряжи. Одна дверь из сеней вела на кухню, другая в горницу. Переступив порог комнаты, Степан повел глазами по стенам и, увидев в правом углу небольшую икону Пречистой Девы, чуть склонил голову. Удерживая девушку на руках, перекреститься он не мог.
У окна стоял широкий стол, возле него у стены, дубовая скамья с перилами, а с другого боку — два резных табурета. В противоположном углу примостилась широкая кровать с аккуратно сложенными подушками и перинами, застеленная куском белого полотна с вышитыми по долу мальвами. Рядом — большой сундук, в котором хранился, наверное, весь домашний скарб вместе с Оксаниным приданым… Слева от двери, из общей с кухней стены, выдавалась печь, а рядом с нею — висело несколько полок с праздничной утварью.
Долго не разглядываясь по светлице, Степан уложил Оксану на сундук.
— Присаживайтесь и вы, пан казак, — пригласила его хозяйка. — Наша девка еще не просватана…
Степан улыбнулся и присел на лавку. Чтоб обозначить, так сказать. Вот ведь бабы!.. Дочь едва живая, а они все об одном заботятся.
— После посижу, а сейчас коня гляну…
— Сама, — метнулась к дверям Одарка, которой непременно нужно было найти себе занятие. Но выйти не успела. Наружная дверь резко отворилась, и густой бас загрохотал на всю хату:
— Ну, где тут больная? Чего у вас приключилось, что старым ногам покоя не даете?
Вслед за этим ливнем слов, послышалось громкое топанье, и в комнату вошел… небольшой, сухонький старичок. Он был такой маленький, что Степан невольно взглянул еще раз на дверь, ожидая, что из них появится настоящий хозяин столь показного, воистину дьяконского голоса.
— А это что за казак на меня глаза таращит, как жаба с болота?! — загудел снова дедусь, подошел к Небабе и очень крепко пожал ему руку. — Жених? Любо, любо!.. Давно, Одарка, пора твоей красавице замуж… Шестнадцатый год уже девчонке, если я со счета не сбился. Совсем заневестилась, — и, не дожидаясь ответа, шагнул к девушке. — Так что там, с тобой, красавица? С милым поругалась, или матушка замуж не велит?
