* * *
Разбросанные ордынцами головешки фигуры дотлевали в траве, вздымая вокруг кургана легкую дымку и горькую вонь пожарища. Смола и деготь горят долго, и потушить их не так-то просто. Басурманам надо было заарканить треногу, свалить ее и затащить в реку, а не пытаться затоптать ногами. Тогда она, если б и не перестала сразу дымить, так уплыла б вниз по течению, унося с собой и сигнал тревоги. Все ж в предрассветной мгле дым видно не так далеко, как днем, могли следующие дозорные и проворонить сигнальный огонь, вспыхнувший у Тивильжанского брода. Но бывалые воины тем и отличаются от недавних табунщиков, что сами знают: что и как надлежит делать, а не ждут, пока им прикажут. Задержавшись возле хана, аталык Кучам не успел вовремя перебраться на эту сторону реки, а собирать разметанные вокруг кургана тлеющие остатки фигуры было хлопотно и долго.
Срывая зло, басурмане также разбросали и любовно возведенный казаками шалаш. А, заодно прихватили оставленные в спешке казанок и мешок с припасами. Из всего казацкого имущества на земле, возле кострища, валялся только изгвазданный в грязи и золе кисет, не замеченный или не интересный татарам. В отличие от оседлых турок, кочевые татары не больно привечали зелье, о котором не упоминается в Коране. По причине отсутствия табака во времена пророка Магомета.
Теперь рядом с кисетом, с самым безразличным видом чинно возлежал гепард Пайда.
— Гляньте! — воскликнул Остап. — Это ж, кажись, тот самый кисет, из которого Панько, чтоб его подняло да гепнуло, нас табаком угощал!
Тарас шагнул ближе, но гепард недовольно зарычал.
— Белены объелся, что ли? — возмутился Остап. — Пайда, что за фокусы?! Прекрати немедленно! Что ты, как маленький? Перед людьми меня позоришь. Даже неудобно…
Гепард положил голову на передние лапы и демонстративно отвернул морду, будто враз потерял к кисету всякий интерес, а потом и вовсе отошел в сторону.
— Точно, тот самый, — заверил всех Байбуз, поднимая с земли кисет. — Только затоптан сильно. Видимо, после того, как Панько его выбросил, он не только под сапогами побывал, но и под копытами.
— Покажи! — скорее потребовал, чем попросил Тарас.
— Держи, — удивился такой порывистости нового знакомца Байбуз, но вида не показал. Мало ли какая причина у человека может быть.
Тарас принял от запорожца кисет и бережно вытер с него налипшую грязь.
— Он самый, отцовский… — прошептал негромко.
— Узнаешь вещицу, что ли? — Лис тоже спешился и подошел ближе.
