Я пошел домой другой дорогой, полагая, что прекрасно знаю остров и ориентируюсь на нем, благодаря чему выйду прямо к моему первому жилищу, но я заблуждался. Пройдя две-три мили, я спустился в очень широкую долину, со всех сторон окруженную лесистыми холмами, и потерял ориентацию, не зная, в какую сторону мне идти. Долина эта находилась в глубокой тени, и все деревья и растения в ней были изогнутыми и чахлыми, испытывая острый недостаток солнечного света. И в довершение ко всем моим несчастьям, все четыре или пять дней, что я пробыл в этой долине, погода стояла пасмурная.
Не имея возможности сориентироваться по солнцу, я плутал по долине, чувствуя себя неуютно и страдая от сырости и холода, и в течение всего этого времени ощущал беспокойство жившего во мне зверя, такое же сильное, как во время прошлогоднего землетрясения. Я был абсолютно уверен, что если бы в эти ночи было полнолуние, зверь сразу же убежал бы из этой долины, и это притом, что ему незнакомо то чувства страха, которое испытывает человек. И я часто ловил себя на мысли, что если бы не скрывавшийся во мне зверь, мне было бы намного хуже в этой долине, хотя я не мог объяснить, откуда у меня брались подобные мысли. Я чувствовал, что в этой долине есть нечто, что старалось держаться подальше от меня, подобно тому, как более мелкие животные сторонятся зверя, но не в такой степени и по какой-то иной причине.
В конце концов, мне пришлось вернуться на побережье, отыскать веху и вернуться домой тем же путем, по которому я пришел. Я шел теперь с частыми остановками, потому что было очень жарко, и ружье, заряды и топор, которые я нес, казались очень тяжелыми.
По пути я вспугнул маленькую козочку и поймал ее. Мне пришла в голову великолепная мысль попробовать привести животное к себе домой. Я часто подумывал о том, как бы приручить одного-двух козлят и развести стадо домашних коз, чтобы обеспечить себя пищей к тому времени, когда у меня закончатся порох и заряды. Я надел на козленка ошейник из веревки, которую я свил из канатной пеньки и всегда носил при себе, и повел его за собой, что оказалось нелегко, так как козочка все время, что мы шли до моей беседки, упиралась, испуганная запахом сидевшего во мне зверя. Там я перенес ее внутрь загородки и оставил, ибо мне очень хотелось поскорее вернуться домой, где я не был уже около месяца.
Нет слов, чтобы выразить ту радость, которую я испытал, возвратившись в мое прежнее жилище и устроившись в гамаке помощника капитана, ибо я по-прежнему называл его именно так. Это небольшое путешествие и жизнь под открытым небом стало для меня таким неприятным опытом, особенно те дни, которые мне пришлось повести в незнакомой сумрачной долине, что дом показался мне идеальным местом для жизни. Все в нем было настолько удобно, что я порешил никогда впредь не удаляться на слишком большое расстояние от него, покуда мне суждено пребывать на острове.
