Дубровский не прав, эта «физика» не только нам непонятна, она непонятна и самому Рухадзе, повторю, иначе он бы не отсылал Дубровского читать бред Ландау, а сам бы объяснил ему, что он, Рухадзе, в этом вопросе понимает.
Второй пункт отзыва Рухадзе: «Во внешнем потенциальном поле, каковым является поле тяжести, при любом замкнутом движении с возвращением в исходную точку работа не производится», - прокомментирую сам, поскольку он вопиющ. Рухадзе следовало бы убедить штангистов (которые во внешнем потенциальном поле притяжения Земли поднимают и возвращают штангу в исходную точку), что они не производят никакой работы. И даже если они за тренировку поднимут 150 тонн, всё равно – работы они никакой не произвели! Ну никакой, и только глубокие невежды могут утверждать обратное! Думаю, что какими бы ни были штангисты невеждами, но, скорее всего, не поверят даже дважды лауреату Государственной премии и кавалеру медали имени Ломоносова!
Заметьте, Рухадзе не собирается обмануть Дубровского, Рухадзе искренне подменяет понятие «энергия» понятием «работа» - для него это одно и то же, видимо, потому что энергия и работа переходят одна в другую.
Вот пример того, что знают о свойствах материального мира (о физике) эти «великие физики». Одно можно точно сказать: как получать нобелевские и государственные премии, они знают досконально, поскольку этому есть доказательства – наличие у них премий. Но вот где доказательства того, что они знают физику – реальные свойства материального мира?
«Опережавшие мировой уровень»
Не могу не отвлечься на обязательную мантру теоретиков о своей великой пользе человечеству. Высказывание оппонента по этому поводу дам полностью, тем более что, на мой взгляд, это был наиболее вменяемый оппонент.
«Ваши ссылки на то, что сотни лет назад какие-то одиночки совершали фундаментальные научные прорывы, хотя и верны, но сильно устарели. Нужно понимать тот факт, что общество стало понимать значение науки только где-то в 30-х годах уже XX века. До этого учёные воспринимались как чудаки вроде профессора Паганеля, занятыми удовлетворением своего любопытства незнамо для каких целей. Можно вспомнить и то, как Резерфорд в 20-е годы с великим трудом пробивал ничтожное по любым меркам финансирование в несколько десятков тысяч фунтов для своей атомной лаборатории, а британские лорды вертели пальцем у виска, не понимая, зачем всё это нужно.
Но после Второй мировой уже все прекрасно поняли, что такое наука и её возможности. Поэтому средства полились в неё рекой, правительства и крупные корпорации стали финансировать научную деятельность миллионов учёных во всём мире, обеспечивая их всем необходимым для полноценной работы. Эта масштабная деятельность привела к очень быстрой выработке всех «дешёвых» научных открытий. Чем больше продолжалась эта деятельность, тем более дорогими становились исследования и требуемое для них оборудование, а практическая отдача от этих открытий неуклонно падала.
