Говорят, что люди хотят мира. Но действительно ли это так? Говорят также, что люди хотят свободы. Нет, люди хотят мира во время войны и войны в мирное время; они хотят свободы под гнетом тирании и тирании под гнетом свободы.
Относительно этой свободы и этой тирании нельзя сказать ни homo homini lupus, человек человеку волк, ни homo homini agnus, человек человеку ягненок. Не тиран породил раба, напротив, раб породил тирана. Он сам взвалил себе на шею своего собрата, и сделал это вовсе не потому, что тот вынудил его это сделать. Ведь человеку свойственны лень и страх перед ответственностью.
Возвращаясь к мистическому познанию, вспомним слова Спинозы: Non ridere, non lugere, neque detestari, sed intelliigere, мы не должны ни смеяться, ни плакать, ни проклинать, мы должны понять. Intelligere, понять? Нет, скорее познать в библейском смысле этого слова, возлюбить…, sed amare. Спиноза говорил об «интеллектуальной любви». Но Спиноза, как и Кант, никогда не был женат и, кажется, так и умер девственником. И Спиноза, и Кант, и Паскаль никогда не состояли в браке и, скорее всего, не имели детей; хотя и монахами в христианском смысле этого слова они тоже не были.
Итак, христианство (а лучше бы сказать, христианскость) уже с того самого момента, когда оно родилось в душе Святого Павла, не было доктриной, даже если и было выражено диалектически. Христианство было жизнью, борьбой, агонией. Доктриной было Евангелие, Благая Весть. Христианство, христианскость, было приготовлением к смерти и воскресению, приготовлением к жизни вечной. «А если Христос не воскрес из мертвых, то мы несчастнее всех человеков», – сказал Святой Павел.
Можно говорить об отце Павле или об отце Святом Павле, ибо будучи апостолом, он был также и святым отцом. Однако никто не станет говорить об отце Спинозе или отце Канте. Можно – и должно – говорить об отце Лютере, этом монахе, который был женат, но никак невозможно говорить об отце Ницше, даже если кто-то думает, что «по ту сторону добра и зла» этого прогрессивного паралитика Ницше – не что иное, как sola fide[43]«рабской воли» отца Лютера.
Христианство было культом Богочеловека, который родился, страдал, агонизировал, умер и воскрес из мертвых, чтобы передать свою агонию верующим своим. В центре христианского культа были страдания Христа. И символом этих страданий является Евхаристия, тело Христово, которое умирает и погребается в каждом, кто им причащается.
