* * *
Импрессионизм проник во все поры музыки XX столетия часто помимо воли самих композиторов.
* * *
Марш Прокофьева из оперы «Любовь к трем апельсинам» — минутный шедевр, который бросает тень гениальности на всю оперу.
* * *
«Наваждение» Прокофьева — это «солнечный зайчик», который, промелькнув, успел озарить многие перспективы фортепианной музыки XX века.
* * *
Совершенно не понимаю музыкантов, которые обрушивают свой «праведный гнев» на так называемую салонную музыку. Есть много прекрасных сочинений, которые лучше всего звучат в камерном зале: «Полька» и «Муки любви» Рахманинова, «Искорки» Мошковского, скрипичные пьесы Крейслера и т. д. Великого Горовица обвиняли в салонности…, а надо было восхищаться!
* * *
В искусстве точка зрения определяет все. Как-то Доницетти спросили: «Неужели Россини написал «Севильского цирюльника» всего за 20 дней?» Ответ последовал молниеносно: «Вполне возможно, Россини писал медленно».
* * *
«Кольцо Нибелунгов» Вагнера до сих пор остается самым дорогим, объемным и тяжелым «Кольцом» в мире.
* * *
Только в музыке Дебюсси «Звуки и ароматы реют в вечернем воздухе», «Ворота Альгамбры» озарены «Лунным светом», а «Дельфийские танцовщицы» вместе с «Менестрелями» исполняют «Прерванную серенаду» на фоне «Холмов Анакапри» и т. д.
* * *
Восточная фантазия «Исламей» эдаким пианистическим Эверестом возвышается среди всех остальных фортепианных сочинений Балакирева.
* * *
Финалом Седьмой сонаты Прокофьев доказал, что в некоторых образно-технических проявлениях достижения в пианизме могут приближаться к спортивным достижениям.
* * *
Остинато, сложная метро-ритмика, кластеры, удары кулаком и локтями, игра в квадрате, щипком по струнам фортепиано, на «подготовленном» рояле и т. д. — все эти новации не только расширили технический арсенал пианизма, но и оказали огромное влияние на характер фортепианного творчества и исполнительства XX–XXI столетий.
* * *
«Подготовленное» фортепиано появилось в инструментарии XX века, когда некоторым композиторам для исполнения их опусов современный рояль показался недостаточно «подготовленным».
* * *
Наиболее точное определение формы финала Второй фортепианной сонаты Шостаковича — «гениальный поток сознания».
* * *
При всем уважении к Хиндемиту следует признать: его цикл «Ludus Tonalis» — это полифония не с того света, что «Хорошо темперированный клавир» Баха, или «Прелюдии и фуги» Шостаковича.
* * *
Шёнбергу и его последователям удалось доказать, что новое — это не всегда хорошо забытое старое.
