Они снова начали проверять колонку, которая никак не сходилась, теперь уже громко и хором, но в еще более головокружительном темпе: «Два и один – три, и три – шесть, и четыре – десять…» Магазин был от пола до потолка набит разными товарами, громоздившимися на стеллажах со всех четырех сторон; шкафы стояли даже в витрине, представляющей собой окошко весьма скромных размеров, – отчего в магазине становилось гораздо темней. На полу к тому же были свалены груды корзинок и ящиков. Наконец, два больших прилавка, составленных буквой «Г», которые занимали все оставшееся место, были доверху завалены всякой всячиной – если все же не считать квадратного полуметра пространства, где одиноко лежал испещренный цифрами прямоугольный листочек белой бумаги, над которым с двух сторон склонились две женщины.
Здесь вперемежку были собраны самые разнообразные товары. И конфеты, и шоколад, и баночки с вареньем. Здесь были игрушки, вырезанные из дерева, и коробки с консервами. Прямо на полу стояла клетка, полная яиц. Рядом с ней на решетке одиноко поблескивала твердокаменная, посиневшая, похожая на веретено рыба, длинная, как кинжал, и пестрящая волнообразными чешуйками. Еще там были ручки и книжки, башмаки и шлепанцы, и даже отрезы тканей. А также куча других, настолько разнообразных вещей, что Матиас пожалел, что, прежде чем сюда войти, не посмотрел на вывеску этой лавчонки. Где-то в углу, на уровне его взгляда, стоял выставочный манекен: торс молодой женщины с отрезанными конечностями – руки были обрублены прямо по плечи, а ноги – сантиметров на двадцать от туловища; голова ее была слегка наклонена вперед и чуть набок, что должно было производить впечатление «изящества», а одно бедро выступало больше другого, так сказать в «естественной» позе. Телосложение ее было миниатюрным, она была ниже среднего роста, насколько об этом позволяли судить ее увечья. Она стояла к нему спиной, лицом уткнувшись в полку, заполненную лентами. Из одежды на ней были только бюстгальтер и узенький поясок с чулочными подвязками на городской манер.
– Сорок пять! – с триумфом в голосе воскликнула продавщица. – Вы были правы. – И принялась за следующую колонку цифр.
Над тоненькой полосочкой шелка, идущей поперек спины, мягко светилась золотистая и нежная кожа плеч. Под ней, у основания хрупкой шеи, слегка выступал бугорок позвонка.
– Ну вот, – вскричала продавщица, – разобрались-таки.
Взгляд Матиаса пробежал по рядам бутылок, затем по рядам разноцветных баночек и, описав полукруг, остановился на хозяйке лавочки. Покупательница выпрямилась и пристально посмотрела на него сквозь очки. Матиас, застигнутый врасплох, никак не мог припомнить, что же следует сказать в подобном случае.
