Если б я могла написать все это, я начала бы, как в сказке: было их семеро братьев и сестра. Мать у них давно умерла, а отец погиб в битве. И жили они в своем замке Эрнар - Серебряная башня ...
Или начать с другого? С того, как появились Стрелки?
Или с того, как в Торкилсен прискакал израненный гонец, и юная Хель прилюдно надела на руку браслет убитого отца?
Самое трудное - начать.
Так, значит, - вначале были Стрелки?..
И была битва. Отец шел на сына и брат на брата. И так много было злобы и ненависти, что они черной тучей клубились над ратным полем...
Лилась кровь, и хрустели людские кости под копытами коней, и боевые кличи смешивались с воплями о пощаде. Некому было поднять голову - ни живым, ни мертвым. И никто не увидел, как из черной тучи возник огромный всадник. Крыльями бился за его спиной плащ. В руке он сжимал арбалет. Конь его несся вперед, не касаясь земли. А лица у всадника - не было.
- Что? - я не сразу поняла, что ему надо.
- Вы не знаете, долго еще до Ландейла? - поинтересовался мой сосед.
Я перевела дыхание и сосчитала в уме до десяти. Потом вежливо ответила:
- Представьте себе, не знаю.
- Какая жалость! - но лицо его выражало совсем другое, и он старался незаметно запихнуть под сиденье путеводитель, в котором все было расписано по минутам... Лицемер!
- Послушайте, - спросила я ласково, - как вас зовут?
Он просиял:
- Ивар Кундри, а вас?
- Так вот, Ивар Кундри, - продолжила я еще ласковее, не замечая его протянутой руки, - я вас очень прошу оставить меня в покое!
И отвернулась, чтобы не любоваться его разобиженной физиономией.
С шорохом стелилась дорога под колеса автобуса, летели мимо редкие тополя, луга, разномастные, будто игрушечные, домики. Потом дорога круто свернула в лес, еловые лапы зацарапали по стеклам, и ворвался через окно горячий запах нагретой земли и хвои. Зеленые тени заскользили по салону, смягчая солнечный свет.
Автобус затормозил. Шофер вышел из кабины, хлопнув дверью, спрыгнул ни землю.
- Что случилось? - спросила экскурсовод, наклоняясь с переднего сиденья.
- А ничего! - откликнулся шофер. - Чего по жаре ездить, людей мучить? Погуляйте.
- Как же так? - экскурсовод растерянно оглянулась. - У нас график!
- Врежусь в первый столб, будет вам график... Голова у меня от жары кружится, ясно?
И, не обращая больше на нее внимания, лег на траву, закинул руки за голову и умиротворенно прикрыл глаза.
В общем-то, он был прав, этот грубоватый шофер. В Ландейл мы приедем в самую жару, не до экскурсий, в автобусе духота, и лес... Он обступал нас со всех сторон, огромные ели верхушками подпирали небо, и автобус казался заводной игрушкой рядом с их обомшелыми необхватными стволами.
