Можно было извиниться и умолкнуть, но я не выдержала:
- Серебро сняли перед Восстанием, в 1079 году, а все деньги пошли на снаряжение повстанческого войска! Гэльд Эрнарский...
Серебряная Башня.
Гэльд вернулся в Эрнар сам не свой, и Антония это, конечно, заметила. Она всегда все замечала, что бы ни творилось в Эрнаре, недаром хозяйствовала в нем уже не первый год. Еще при жизни отца пришлось ей взять домашние дела в свои руки, и руки эти оказались на удивление ловкими и цепкими. Эрнар когда-то славился богатством, но уже к тем временам, когда появился на свет отец Гэльда, от богатств этих ничего не осталось, кроме славы да серебра на веже. Отец и пошел в Замятню, тайно надеясь поправить дела... но вышло по-иному, и Антония, шестнадцати лет еще, осталась в Эрнаре с семью братьями. Гэльд был, правда, взрослый уже, но надежд на него было мало, он больше думал о развлечениях, чем о жизни, Эверс, двумя годами младше Антонии, явно подражал ему во всем, а уж о пяти младших и говорить не стоило - Антония была им и за сестру, и за мать. Улрик, Асен, Любо и Илич - погодки и разбойные приятели ее только и боялись, а самый младший, Матэ (названный так потому, что мать умерла, дав ему жизнь) - тот и впрямь считал в глубине души, что Антония его настоящая мать, только говорить об этом не хочет. Так что Антония была в Эрнаре хранительницей порядка и процветания, и неудивительно, что когда Гэльд приехал из Ландейла, по ее словам, "встрепанный", она забеспокоилась. Она приступила было с расспросами, но ничего не добилась. Гэльд ни о чем не собирался рассказывать ни ей, ни братьям. Он только сейчас сообразил, что если заговор будет раскрыт, удар придется и по ним. Но дороги назад для него уже не было. Так пусть же подольше не знают, что к чему.
Сразу же после приезда он послал людей на рубежи. Усилить заставы. Подозрительных не допускать. Раньше в Эрнаре за рубежами не особо следили, полагались на дурную славу здешних земель. Потом Гэльд велел набрать в селениях мастеров для оружейни. Она в замке была небольшая, для замыслов Гэльда мало подходила. Ее расширили, как могли, даже поставили горны во дворе под навесом. Ковали новое оружие и подправляли старое. Антония, узнав об этих приготовлениях, только руками всплеснула:
- Никак ты Консула воевать собрался, братец?
Гэльд кое-как отговорился. Он жил сейчас в каком-то лихорадочном возбуждении - как будто река прорвала плотину и хлынула по новому руслу, впервые он ощутил впереди какую-то иную цель - кроме повседневных забот и развлечений.
