– О, моя дорогая, я забыла. Это было бы замечательно.
– Нет, не было бы. Я слишком стара для него. А он… требует. Управляет.
– О нет. Вы созданы друг для друга. Я так подумала почти сразу. Ты с ним смеешься и краснеешь. Он снова делает тебя молодой. Он тверд с тобой, и ведет себя непринужденно. Ты стала его якорем. Как бы то ни было, – добавила она оживленно, – ты не выбросишь его отсюда так внезапно, особенно если только что причинила ему боль…
– Я не причинила ему боли.
– Любой отказ на предложение болезнен. Пусть поживет здесь оставшиеся дни.
– Чей это дом?
– Твой, но ты сделаешь так, как я сказала. Ты же не хочешь задаваться вопросом, достал ли он снова свой пистолет, не так ли?
– Он бы не… – Мария впилась взглядом в свою тетю. – Ты – коварная старушка.
– Я еще не настолько стара. На самом деле, – сказала она с шаловливой усмешкой, – если ты его не захочешь, то возможно, я попытаюсь женить его на себе. Я не возражаю против небольшого контроля в правильных моментах.
Она вышла из комнаты, оставив Марию, разинувшую рот. Она опустилась на стул и откинула голову к спинке.
Двенадцать дней. Всего двенадцать дней. Это можно вынести.
И двенадцать ночей, и каждая из них – искушение.
* * *
Мария удалилась в свою комнату той первой ночью, но едва ли можно скрываться вечно. Она появилась после завтрака, на следующий день, приготовившись к уговорам, даже соблазнению.
Он уже ушел.
Чувствуя опустошение вместо облегчения, она собиралась провести день как обычно, день, которым она наслаждалась перед встречей с Демоном Вандейменом, день, который заполнит оставшуюся часть ее жизни.
Его отсутствие преследовало ее как серый призрак.
Когда она посетила Кроуна и Митчелла, чтобы посмотреть одну из новых кухонных печей, то повернулась, чтобы спросить его мнение. Когда обнаружила, что книга, которую она ждала, доступна, то захотела поделиться с ним. Просматривая груду приглашений, она думала, какое больше всего понравится ему.
Она не хотела посещать светские мероприятия. Люди заметили бы отсутствие кольца. Через мгновение она вытащила его из кармана и снова надела на палец. Оно все еще было маленьким и неярким, но драгоценным. Она наделена правом хранить его, и она так и сделает.
Она никогда не наденет его снова, но сняв его, она убрала кольцо в карман. Преступная слабость, но это будет нечто, чтобы вспоминать его остаток своей жизни.
Ван вошел в отель Бидл и поднялся в комнаты Хоука.
Хоук закрыл двери перед любопытной горничной.
