– Это не повредит, – сказал лорд Грэвенхэм, но Мария подозревала, что он думал о том же, о чем и она. Больше десяти тысяч трупов после Ватерлоо были брошены в братские могилы, чтобы предотвратить распространение болезней. Одним из них был Дэр, но в подобной ситуации, кто бы опознавал труп по татуировкам?
– Я заразилась этой идеей от лорда Уайверна, – произнесла Сара. – Друга Дэра, – добавила она для Марии. – Одного из этой компании шалопаев, которую они образовали в Харроу, хотя, конечно, тогда он не был Уайверном. Просто Кон Сомерфорд. Такие хорошие друзья и такие хорошие мужчины… – Она прижала к глазам носовой платок с траурной каймой и воспользовалась моментом, чтобы взять себя в руки. – Ему и двум его друзьям сделали татуировки перед уходом на фронт. На груди. «Джи» для Джорджа.
– Но это такое распространенное имя, не так ли? – сказала Мария, стараясь вникнуть и проявить интерес. – Для настоящего опознания, должно быть что-то более характерное. Полное имя?
– Их все назвали Джорджами.
Мария мельком взглянула на лорда Грэвенхэма, задаваясь вопросом, дошла ли, наконец, Сара до сути.
– Конечно, им нужно было что-то еще, – продолжала Сара. – У Уайверна есть дракон. Это соответствует титулу, который он унаследовал, хотя в то время он и не мог этого ожидать. Двумя другими были Джордж Хоукинвилл – у него ястреб, и Джордж Вандеймен с татуировкой демона. Созвучно титулу, и, конечно, фамилии. Не слишком мудрый выбор. – Она пожала плечами. – Но тогда им было всего шестнадцать лет. Я так рада услышать о нем хорошие новости.
– Вандеймен? – спросила Мария, немного более высоким голосом. – Тот, который потерял свою удачу? – У него на груди демон?
– Я говорила герцогу, что мы должны что-то сделать. Он и другие были так добры к Дэру в прошлом году. Профессиональные военные, вы понимаете. Но, кажется, дела Вандеймена пошли на лад. Так что, вы сможете помочь мне и в этом, Мария? Мне нужно будет нанять людей, которые могут сделать татуировки и договориться о сотрудничестве с Хорсгардз [3]…
Оркестр взял более громкую ноту, оповещая всех, что танец вот-вот начнется. Сэр Берли вертелся рядом. Мария пообещала поддержать глупую затею с фондом татуировок и подала руку своей постоянной осе.
Она любила танцевать, хотя и знала, что делает это с изяществом, а не воодушевлением. Они называли ее Лилией из-за бледного цвета лица и привычки к ношению бледной одежды, и Золотой из-за ее возмутительного богатства. А еще она знала, что они называли ее Увядшей Лилией и грубо шутили в мужских клубах о том, такая ли она вялая в постели.
