— Пап, ты слушаешь? — вдруг раздался голос сына.
Мэт заморгал. Оказывается, устный опрос уже закончился, а он и не заметил.
— Прости. Должно быть, задумался. Что ты сказал?
Дэвид пару раз ударил мячом об пол, затем, уловив предостережение в глазах отца, резко прекратил игру.
— Я хотел узнать, можно ли мне… можно ли время от времени приезжать к Калифорнию и навещать тетю Лэйни и Кэппи? Например, на Рождество.
Брови Мэта удивленно взлетели вверх.
— Дэвид, Рождество — семейный праздник. Ты обязан встречать его в своей семье.
— Да, но они тоже относятся к моей семье.
— Ну… в общем, да.
— Тогда ответь, можно ли мне их навещать?
— Не знаю, сынок. Подумаем. И поговорим. Позже.
— О'кей. Обязательно завтра решим.
Кэппи поднялся, похлопав внука по плечу.
— Пошли, парень! Я уже слышу, как нас зовет форель.
— Классно! Вчера вечером мы с дядей Берни сделали несколько новых приманок.
И, поглощенные обсуждением рыболовных снастей, дед с внуком вышли из кухни.
Едва закрылась дверь, как Индия в бешенстве хлопнула ладонью по столу.
— Ты с ума сошел? Почему ты позволяешь ребенку думать, что он отправится в Калифорнию?
Не обращая внимания на ее повышенный тон, Мэт слабо запротестовал:
— Я не утверждал, что он поедет.
— Но и не отрицал.
— Индия, послушай. Возможно, я соглашусь с желанием Дэвида. Ведь Лэйни и Кэппи — его родственники. И изменить ничего нельзя.
Индия даже задрожала от ярости. Трясущимися пальцами она размахивала перед носом Мэта и кричала как ненормальная:
— Ты, наверное, ослеп! Поездка — только предлог. Ты сошел с ума. Не видишь, что творится! Они хотят отнять у тебя сына!
— Никто не собирается забирать Дэвида, — вмешался Мэт, чувствуя, что в нем закипает возмущение. Как же он устал от тирад тещи!
— Ты не видишь дальше своего носа! С тех пор как маленькая лживая шлюшка появилась здесь…
Мэт вскочил на ноги. Его лицо побагровело от гнева.
— А теперь выслушай меня, Индия! Я не могу винить Лэйни за ее действия да и тебе не позволю. Она имела на то причины. И она не шлюшка. Запомни!
— Нет, шлюшка! Я не слепая, Мэтью. Я знаю, что ты спал с ней…
— Моя личная жизнь — не твое дело. И Лэйни — тоже. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще чернить ее имя. Поняла?
Лицо Индии исказилось от злости, рука взметнулась, прикрывая рот. Женщина раскачивалась на месте, как будто ей жали туфли. Стиснув спинку стула, она наконец взяла себя в руки.
— Ты позволяешь себе оскорблять меня после всего, что я для тебя сделала!
