.
Я постарался перевести разговор в нужное мне русло:
— А говорят, новый царь русских, Лейлин (я нарочно неправильно назвал его), сказал, что окажет Афганистану любую помощь, какую тот попросит. Может быть, он сдержит свое слово?
Старик промолчал. В разговор вступил крошечный человечек, сидевший рядом, вобрав голову в плечи:
— А мы слышали, что Лейлин — не царь. А такой же бедняк, как и мы. Будто бы он старается сделать неимущего человеком. Все богатства страны отдать народу.
— От кого ты слышал?
— Ай, наши разговоры — это базарные слухи… Все люди так говорят… Один аллах знает, правда это или ложь.
Купец Бабаджан отозвался насмешливо:
— Правда, правда… Ляг брюхом в воду, чтобы смягчить его. Не то подарок Лейлина в кишках застрянет.
Все замолчали.
Бабаджан продолжал, теперь уже сердито:
— Эх вы, глупцы… Знаете, кто такой Лейлин? Мулла большевиков. А большевики, вы думаете, будут вам покровительствовать? Как бы они не отобрали и того, что вы сейчас имеете.
Крошечный человечек горько улыбнулся:
— Отберут, если что-нибудь найдут!
Старик добавил:
— Купец за себя боится!
Невдалеке послышался лай собак, конский топот. Немного погодя во двор купца въехало четверо всадников. О том, что эти всадники приехали неспроста, я узнал на следующий день, когда мы приблизились к древнему Балху.
Солнце поднялось уже довольно высоко. Надеясь еще до вечера приехать в Мазари-Шериф, мы все время подгоняли лошадей. Всадники, прибывшие прошлой ночью к купцу Бабаджану, тоже ехали с нами. Все четверо были одеты как узбеки. Один из них, высокого роста человек с густой черной бородой и большими горящими глазами, отделился от своих товарищей и, пустив своего горбатого конька мелкой рысью, вдруг поравнялся со мной и заговорил на чистом английском языке:
— Признаться, господин полковник, вы основательно изучили характер и обычаи восточных людей. Вчера я внимательно следил за вашим поведением, а сегодня утром увидел, как вы справляете намаз. Ей-богу, я не нашел ничего, что говорило бы против вас.
Действительно, со вчерашнего вечера, с того момента, как он сошел с коня, этот человек не спускал с меня глаз. Терпеливо и настойчиво наблюдал, умело скрывая свое любопытство. Я сразу понял, что это неспроста и что это человек пе обычный. В его живых, умных глазах играл какой-то проницательный огонек, присущий разведчикам. Это почувствовал и капитан Дейли. Утром, едва мы выехали, он сказал мне: «Этот бородач, как видно, не тот, за кого выдает себя». Но тут подошел Бабаджан, и нам не удалось договорить.
