— Много будешь знать — скоро состаришься… А он точно Ленина видел?
— Говорю…
— Знаешь, Василий, давай не будем у него пить. Посидим немного и смоемся… Я только посмотрю на него, на мамонта… как ты сказал, да погреюсь чуток.
— Почему же не будем? Он и сам выпить любит.
…Их встретил высокий старик в темно-сером двубортном костюме; поверх пиджака передником подвязано полосатое полотенце. У старика было удлиненное сухощавое лицо с тонкими губами и резкими, как подковы, складками вокруг рта. Из-под кустистых седых бровей добро смотрели на нее светлые глаза.
— Заходите, заходите!.. Раздевайтесь… — Он повел большим с горбинкой носом, засуетился, всплеснул руками. — Я на кухню. Да не разувайтесь!
Старик прошлепал стоптанными комнатными туфлями по намытым до блеска половицам в глубь квартиры, откуда доносились шипение и вкусные, домашние, незнакомые Ольге запахи.
Ольга успела заметить, что у старика большая голова с высоким лбом; на гладкой розовой коже лысой совсем головы веселыми зайчиками отразился свет коридорной электрической лампочки.
Она сбросила с ног стоптанные туфли. Василий тоже разулся. Ольга стояла босиком на холодном блестящем полу.
— Быстро, быстро! Направо, в столовую. — Василий со свертками и коробкой в руках легонько подтолкнул ее плечом, кивнул на ближнюю дверь. — Сюда! Садитесь на диван, — посоветовал Василий. — С ногами, теплее будет.
Она не осмелилась подобрать под себя ноги и села поглубже, прижимаясь спиной к холодной дерматиновой спинке. Огляделась. Комната как комната: посредине стол, покрытый белой скатертью, этажерка с книгами, на верхней полке какие-то фотографии, флаконы, фотоаппарат на длинном ремешке висит. На стене под стеклом в рамках несколько фотографий, самая большая — молодой женщины в белом платье с высоким воротничком и высокой прической. В углу, около большого окна с тюлевой шторой до пола, на табуретке — радиоприемник с проигрывателем. В другом углу, на табуретке же — деревянная четырехугольная кадка с пальмой.
«А небогато живет», — подумала Ольга.
Василий отнес свертки на кухню, поставил бутылку на стол, присел.
— Ну как? Осваиваетесь? — улыбнулся он Ольге.
— Вася, — донеслось из кухни, — включи музыку.
Василий взял с подоконника стопку пластинок, принес на диван.
— Выбирайте, на ваш вкус.
— Сам выбери, — попросила она. — А как его зовут-то?..
— Андрей Михайлович.
— Ребята! — донесся голос хозяина. — Ну-ка, идите помогите!
— Сидите, я сам, — сказал Василий.
