— Не знаю, — сухо ответил Иван.
— На стрему хочу ее взять. Как думаешь, пойдет? Или, вроде тебя, отойти хочет?
— У нее спроси, — усмехнулся Иван.
— Может, в городе кого встречу из своих… Не может быть, чтобы в таком климате не оказалось своих.
— Поищи… Угла не нашел еще отдельного?
— Нашел. За три месяца вперед хотят. А мне на черта тут три месяца?! Я Новый год в столице встречать хочу. Руку разбил ты мне. Пока заживет, куда я гожусь?
— Мог и голову! А если бы ты меня вилкой саданул? Завтра был бы за решеткой, а?
— Не-е! Ты бы до милиции не допустил, я знаю. Может, искалечил бы меня, а продавать не стал. Факт!
— Факт?!. Сквози отсюда, а то я тебе такой факт учиню.
Мокруха засмеялся недобро, положил фляжку в карман, а сифон в авоську, где уже болтались буханка хлеба и бутылка кефира.
— Ну, спасибо! Я рассчитаюсь с тобой… — Непонятно сказал. Вроде благодарит, а может, в пригрозил, пойми попробуй…
Дурнов ушел. Одинцов закурил. Идти бы надо, а он все сидел на маленькой табуреточке, затягивался, и сбивал пальцем пепел в ведро с водой. «На черта я связался с этим аппаратом, — размышлял он. — Завалится Мокруха — я в ответе. Кто, спросит следователи, аппарат делал?.. Цыганок! Выгорит у Мокрухи дело, заберет он «медвежонка», а аппаратик оставит. Опять тот же вопрос: кто делал? Опять Цыганок. И загремит Ваня Цыганок за решетку. И ради кого? Ради Мокрухи! За чужие интересы! За непонюх табаку мне дальняя дорога и казенный дом…»
Иван бросил окурок в ведро и почти бегом направился к двери. Ярко освещенный двор весь просматривался до проходной. Мокрухи во дворе не было. Иван добежал до проходной.
— Дурнов выходил? — запыхавшись, спросил: он у вахтера.
— Кто? — переспросил тот.
— Ну, Дурнов! Экспедитор!
— Минут пять, как вышел.
Одинцов выбежал на площадку. Перед, подъездом заводоуправления, стоял автобус. Он вздохнул с облегчением: «В машине Мокруха. Успел, слава богу!..»
Однако Дурнова в автобусе не оказалось. Василий сидел, читал письмо. Иван взобрался в автобус.
— Дурнова не видел?
— Нет, не видел.
— Гони скорее к поселку! Догнать его надо! Не успел хромой далеко уйти!
— А что случилось?
— Потом скажу. Да гони скорее! Уйдет!
Василий поглядел на наручные часы, бросил взгляд на освещенные окна бухгалтерии, нажал педаль, выжал газ. Мотор взревел, и машина понеслась по шоссе. Иван напряженно вглядывался в шоссе, мелькавшие голые деревья. Дорога была пустынной. Машина выскочила к мосту, фары осветили противоположный крутой берег, потом свет опрокинулся вниз, на мост, и автобус вынесся на противоположную сторону.
