— Ну и что? — усмехнулась Лариса. — Может, и вы мне понравились… Но я же не бросилась на вас, как удав на кролика?.. Ну, ладно. Идите, Иван Одинцов.
Ему сильнее, чем прежде, захотелось стиснуть ее в объятиях и поцеловать, целовать в губы, в глаза, пушистые волосы, от запаха которых вмиг закружится голова и сердце зайдется, как от долгого бега. Что она понимает в том, кто кого должен целовать?!
Он круто повернулся и широко зашагал вдоль забора.
— Иван!.. Ваня!.. Вернитесь! Да вернитесь же, вам говорят!..
— Ну, чего? — обиженно отозвался он, но остановился.
— Подойдите же!
Он вернулся.
— Ну, что?
— Покупки забыли, — она улыбалась так, будто ничего не произошло.
— Это вам… пацану вашему.
— Вы обиделись на меня? Как же я могу принять ваш подарок? А может, вы и не хотите его мне отдать, а? — голос ее смеялся.
— Хватит издеваться-то! — пробурчал он. — Вам купил… А поцеловать хотел потому, что нравитесь… А сейчас так еще больше прежнего хочу…
— Что, еще больше нравлюсь? — она расхохоталась.
— Вы не смейтесь так. А то схвачу и все равно поцелую! — предупредил Иван.
— Ладно, Ваня… Дорогу-то домой найдете, не заблудитесь?
— Дорогу?.. Да я и без дороги дом найду!
— А обратно, сюда? Тоже найдете?
— И сюда найду! Если скажете, так я и совсем никуда отсюда не уйду.
— Тогда приходите завтра. Торты и конфеты уничтожать будем. Сможете? Часам к семи?..
— А мать как?.. Не выгонит?
— Я Нельку приглашу. При ней постесняется. Нравится вам Нелька?
— Никто мне, кроме вас, не нравится! — решительно заявил Иван. — А так, вообще, она ничего…
Он сделал шаг вперед, но Лариса погрозила пальцем:
— Ни-ни! Идите!.. Я вас жду, Ваня.
Лариса скрылась за калиткой. Простучали и стихли ее шаги. Потом в глубине двора хлопнула дверь, а Иван все стоял у калитки.
— Мать честная, — шептал он. — Вот так спектакль получается!..
Глава двенадцатая
ПЕРВЫЙ СНЕГ
С утра подул ветер. Он тянул настойчиво, все больше набирая силу. С деревьев облетали последние листья. Голые ветки склонились в одну сторону и дрожали от напряжения. Ветер принес первые серые тучи. Скоро они затянули все небо. Даже горы стали невидимыми. И как-то сразу с неба посыпал мелкий жесткий снег. Снег ударялся о крыши, ветки деревьев и землю с глухим шуршанием. Он таял только на тротуарах и мостовых, а в сухих арыках, на опавших листьях и у стен слой его все рос и рос. Было похоже, будто по земле рассыпали мелкий рис или перловую крупу.
— «…его лошадка, снег почуя, плетется рысью, как-нибудь!» Вот тебе и знойная Азия!.. «Зима. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь!» — Дурнов торопливо двигался от вагона к вагону, переписывая номера в бланк накладной.
