Про его обещание рассказать обо всем Татьяна благополучно забыла. Она слишком устала, чтобы думать о чем-либо, кроме сна. Но, когда, потушив настольную лампу, они забрались каждый в свою кровать и Татьяна вытянулась под простыней, с удовольствием ощущая прикосновение прохладной ткани к своему усталому телу, сон вдруг решил повременить. Она лежала, закрыв глаза, и ждала, когда же, наконец, наступит блаженное забытье. А сон не шел.
— Вы слишком устали, чтобы заснуть, — послышался с соседней кровати тихий голос. — Это бывает. Постарайтесь расслабиться полностью, тогда сон придет сам собой.
— Я пока знаю единственный способ расслабиться полностью, — откликнулась Татьяна с нервной усмешкой и, зажмурившись от собственного нахальства, невольно затаила дыхание, ожидая, что он ответит.
Он не ответил ничего. Но, спустя минуту, теплая рука легла на ее щеку и слегка погладила, почти не касаясь кожи.
Татьяна открыла глаза в темноте и увидела над собой темный силуэт его головы, тень руки, гладящей теперь ее волосы. Он склонился ниже и тихонько прикоснулся губами к ее губам. Татьяна чуть приоткрыла губы, отвечая на поцелуй, и поцелуй тут же стал страстным и сильным — она вздохнула от неожиданности и внезапного удовольствия и принялась отвечать на него со всей вспыхнувшей нежностью. Чуть погодя Георгий оказался лежащим рядом с ней, откинув простыню, и она почувствовала, какое сильное и мускулистое у него тело. Доверчиво прижавшись к нему, она закрыла глаза и отдалась течению ласковых волн, исходящих от ее невероятного спутника.
Татьяна проснулась внезапно, как от толчка. В комнате стояла темень, ей на минуту показалось даже, что она ослепла. В следующую секунду она поняла, что ее разбудило: гроза!.. Новый удар грома и ослепительная вспышка, пробившаяся сквозь жидкие шторы на окне, заставили ее вздрогнуть и прижаться к плечу мирно спавшего Георгия. Ее прикосновение разбудило его гораздо успешнее, чем грохот. Он сразу обнял ее жестом, каким матери защищают испуганных детей, и спросил:
— Что?..
— Гроза, — еле слышно прошептала Татьяна.
Он уже совсем проснулся, голос звучал спокойно, в нем чувствовалась легкая усмешка:
— Ты боишься грозы?
— Нет, — сказала Татьяна и плотнее прижалась к нему. — В обычных условиях не боюсь, даже люблю. Знаешь, весь этот грохот, демонстрация могущества природы… Когда сидишь дома, перед камином, смотришь на огонь, а дождь хлещет в окна, стучит по крыше… Создается какой-то особенный уют.
