— Видишь? Вас таких трое: Лекарь, ты да Жюли. Понимаешь или нет?
— Правда, Нета, — сказал Птичий Пастух. — Он сидел по-турецки на теплых каменных плитах замкового двора, на плече повязка, лицо еще бледное, но губы уже не такие бескровные… а шоколадные, как драгоценный чинский бархат, глаза сияют почти по-прежнему. — Подумай. Ну, сколько ты можешь здесь прождать? Если Тритон вернется в ближайшие дни, он почует наш след и догонит. А если нет… ты же все равно ему не поможешь. Мы оставим письмо в спальне. Он нас найдет. Он же не маленький, Нета.
— Неточка, — всхлипнула Рада. — Пойдем с нами, ну пожалуйста!.. Подорожник, отпусти ее! Она сама пойдет, правда, Нета?
Подорожник покосился на Учителя и Нету не отпустил.
— Ну, хорошо, — медленно сказал Корабельник. — Не хотел говорить, чтобы не обнадеживать, но… Ты понимаешь, что, если Тритон услышал Зов, это значит, что он сейчас как Умник, ничего не соображает?
— Я уже соображаю, — возразил Умник сердито, но никто даже не улыбнулся.
— Понимаю, — тихо сказала Нета.
— Значит, он не помнит ни нас, ни замок, и может быть фактически где угодно. Так?
— Так… — Нета не понимала, куда он клонит, но слезы на ее щеках высохли сами собой, а в сердце почти помимо воли затеплилась смутная надежда.
— В общем… — Корабельник помолчал. — На шхуне кто-то есть. Это отродье, и я его чую.
По двору пронесся общий вздох — стая смотрела на Учителя во все глаза.
— Ты думаешь, это Тошка? — спросила Рада с надеждой.
Корабельник пожал плечами.
— Я не знаю, кто это. Но… Скажи, Жюли, я прав? А ты, Умник?.. Вы его тоже чуете?
Жюли некоторое время прислушивалась, закрыв глаза, потом робко кивнула.
— Да. Чую. Это отродье, ты прав, Учитель.
— И я его вижу, — согласился Умник. — Нечетко, но… волосы длинные. Худой. Почти голый.
— Похож на Тритона? — нетерпеливо спросила Рада. — Похож?
Умник покачал головой.
— Я не вижу, не могу сказать. Далеко. Вот подойдем ближе… Но он аква, это точно.
Корабельник перевел взгляд на Нету.
— Ну что? Пойдешь с нами, или силой тебя тащить?
— Пойдет, — рассмеялся Кудряш. — Первой побежит. Побежишь, Нета?
— Побегу, — согласилась Нета. — Пусти, Подорожник.
Корабельник оглядел свою стаю. Солнце поднялось уже довольно высоко, и выход, задержанный упорным сопротивлением строптивой девчонки, откладывать больше не следовало. Горожане могли заявиться снова и установить на берегу сменную стражу в надежде на случайность или новый шторм. Кажется, близость Крысолова раззадорила их боевой дух и ненависть к отродьям. Замок мог долго выдерживать осаду, но рано или поздно им пришлось бы выйти, чтобы запастись едой и питьем, а встреча с озлобленными людьми не сулила ничего хорошего — арбалетные стрелы, мясницкие топоры и толстые копья с железными наконечниками крушат кости отродий не хуже, чем людские.
