Он покачал головой и подарил ей теплый, сладкий, полный обещаний поцелуй. — Не думай об этом сейчас, — сказал он хрипловатым шепотом. — Что бы ни случилось, мы будем готовы к этому, Клер. Мы оба.
И после повел ее наверх, в тишину ее комнаты, где он снова обещал ей. Много всего особенного.
Оливер постучал в дверь через два часа. Они оба уже встали, оделись, и Клер разогревала суп Шейну — это было единственное, что он мог проглотить из-за ушиба горла. Клер открыла дверь и уставилась на Оливера, пристально посмотрев, и сказала, — Вы знали, что происходит. Вы знали о Мирнине. Это была Амелия?
— Я могу войти? — спросил Оливер. Он не стал дожидаться ответа, просто оттолкнул ее и прошел по коридору. Клер пробормотала вполголоса проклятие и заперла за ним. Вокруг нее сконцертрировалась энергетика дома, защищающая и грозная, но не совсем уверенная в том, кто вероятный противник. Дом реагировал на ее настроение, даже больше, чем на других жителей. Это может быть полезным, кстати как раз сейчас.
Оливер остановился у дивана, и, глядя на Шейна, который сознательно игнорировал его, пялясь в мерцание телевизора. — Ты в порядке? — спросил Оливер. Шейн указал на горло, — Ничего не повреждено, я надеюсь.
Шейн отмахнулся от него.
— Ах, как я вижу, ты еще не лишился чувства приличия и превосходных манер.
Оливер бросил взгляд на Клер, и чуть приподняв брови, спросил, — Он в порядке?
— Нет, благодаря Мирнину. — Она была так зла прямо сейчас, что почти дрожала. — Что за черт, Оливер?
— Жаль говорить, но это не совсем вина Мирнина. Существовало опасение, что позволение вам двоим знать… то, что вы знаете, может обернуться слишком большим риском. Считай, что тебе повезло. Мирнин сражался за твою жизнь.
— Мою жизнь. Не Шейна.
Оливер пожал плечами. — Как видишь, он жив и дышит. Ничего страшного не случилось.
Шейн молча ткнул указательным пальцем в шею, которая приобрела болезненный темно-красный цвет, превращающийся в фиолетовый.
— Никакого непоправимого ущерба, — поправил себя Оливер. — Пусть это будет показателем того, насколько серьезна эта ситуация, и насколько серьезны мы в своем желании не допустить разглашения этой информации… при этом, я имею в виду не только человеческое сообщество, но и вампирское. Молчи, ты меня слышишь? Ты никогда не была там, и ты никогда ничего не видела. Или, я обещаю, твое помилование будет отменено.
— Но мы же ничего не знаем! — Клер почти выкрикнула это. Она была в такой ярости, что хотела напасть на него голыми руками, и лишь тот факт, что обычно вспыльчивый Шейн тихо сидел на диване, удержал ее. Ну, это и еще тот факт, что Оливеру не составит ни малейших проблем раздавить ее как букашку. — Чего вы все так боитесь?
