— Я сдался, пытаясь воспитать тебя, — сказал Мирнин и повернулся к Клер. — Молока?
— Нет, благодарю.
— Гораздо лучше. — Мирнин поставил кувшинчик сливок и прислонился к лабораторному столу, держа руки в карманах. Он засунул туда и хирургическую пилу, и Клер надеялась, что он случайно не порежется. — Я думал о некоторых усовершенствованиях в нашей системе, Клер. Всего несколько. Ничего, что может вызвать беспокойство, я обещаю. И по нашей договоренности, я не проделываю их самостоятельно без предварительного коллегиального рассмотрения. Ну, не коллега, ведь у меня нет коллег, но ты понимаешь, что я имею в виду.
— Всё это, и к тому же скромный, — сказал Шейн. — Фрэнк поблизости?
Они все замерли на мгновение в ожидании. Фрэнк Коллинз — отец Шейна — являлся в какой-то степени призраком, при всех намерениях и целях. В действительности, он был немного мертвым… Его мозг спасли и подсоединили к алхимической машине Мирнина, которая выполняла множество странных вещей в Морганвилле. Временами Фрэнк уделял внимание, но иногда он просто не хотел отвечать. Может быть, он спал. Мозгам необходимо спать.
Но после затянувшихся секунд, что-то блеснуло в конце лаборатории, словно включилась лампа в старом телевизоре… и затем медленно стабилизировалось изображение мужчины, направляющегося к ним. Фрэнк всегда проявляется в серой гамме, а не в цвете, и это было тонкое, как бумага, двумерное изображение. Ограничения данной системы, хотя Клер так и не удалось выяснить, почему. Впрочем, она и не совсем понимала весь механизм проецирования изображения.
Фрэнк выбрал для себя изображение, очень похожее на его старую физическую внешность: среднего возраста (однако не настолько потрепанный, каким Клер его запомнила) со шрамом на лице и вечно сердитым взглядом. Он даже носил те же старые байкерские кожаные вещи и растоптанные ботинки.
Раздражение уменьшилось, когда он увидел сидящего в кресле Шейна. — Сынок, — сказал он. — Так теперь эта девочка заставляет тебя пить чай?
Шейн очень медленно отпил глоток чая, чего, Клер совершенно точно знала, ему не хотелось делать. — Привет, Фрэнк. — Он все еще свыкался с этой переменой: иметь дело с его живым отцом было трудно, а иметь с ним дело, как с вампиром — еще хуже. Но сейчас, по крайней мере, между ними был один неизменный аспект: Фрэнк не мог физически расправиться с ним. И с точки зрения Шейна, положение улучшилось. — Как живется в банке в эти дни? Удовлетворяет?
